Даруй им покой - [61]
Подойдя, Маргарет склонилась к нему и поцеловала в губы. Поцеловала долгим жарким поцелуем. И когда прочитала в золотисто-карих глазах, что на какой-то миг вырвала его из пучины ужаса, она развязала шнуровку корсажа и, переступив через платье, упавшее к ее ногам тяжелой волной, легла рядом.
Любовь – откровение. Любовь – прощание…
Маргарет спускалась по темной лестнице.
Мотылек летел на огонь.
Гаррет стоял на пороге, не позволяя двери закрыться за ним и отсечь свет стоящего наверху фонаря. Он смотрел на Дирхарта с раздражением, но без удивления.
– Как ты сюда попал?
– Помолился святому Лазарю, он внял молитве и раздвинул стену.
– А в замок тебя тоже святой Лазарь впустил?
Дирхарт пожал плечами:
– Это очень могущественный святой, он и не такое может.
– Тогда помолись ему снова. Потому что я совершил ошибку…
– И не одну.
– … не убив тебя той ночью.
– Может, тебе повязка на лице мешала? Или вмешательство Маргарет?
В глазах Гаррета заплясали безумные огоньки.
– Замолчи!
– Она боялась за меня.
– Не смей касаться имени моей матери!
– Поздно. Уже коснулся. И не только имени, кстати. Ну, ты знаешь…
– Все-таки ты подонок!
Гаррет выхватил шпагу, чиркнув острием по низкому потолку.
Дирхарт снова издевательски улыбнулся.
– Хочешь напасть на безоружного? Где ж твоя дворянская честь? Помнится, ты на дуэли настаивал.
– Ты просто висельник. Простолюдин. Я же слышал, что говорил о тебе Салливан. Дворянин имеет право просто убить простолюдина, если тот оскорбил его.
– А хотя откуда у тебя дворянская честь, господин бастард!
Дирхарт едва заметно прищурился. Метательный нож, выскользнув из пристегнутых к запястью ножен, лежал в его готовой взметнуться для броска руке, стоило Гаррету сделать шаг. Он понимал, что зря дразнит жертву. Салливан не за это ему платил, да и вообще – нельзя. Но впервые в жизни он ничего не мог с собой поделать. Надо было заканчивать это представление. И тут взгляд Дирхарта упал на спинку кресла сэра Ричарда, на поблескивающий в свете свечей эфес его шпаги. Не вполне отдавая себе отчет, зачем делает это, Дирхарт спрятал метательный нож обратно в рукав и выдернул из ножен шпагу.
Безумная решимость на лице Гаррета сменилась удивлением, в котором сквозила почти детская обида.
– Как ты посмел?
– Если это кощунство, я буду наказан. И немедленно.
– Будешь!
Клинки со звоном скрестились. Теснота не позволяла Гаррету воспользоваться преимуществами, которые давала его подвижность, но внезапно это неудобство обернулось достоинством – не имея возможности отступить или даже уклониться без риска налететь на стол или удариться о стену, он всю быстроту вложил в контратаки, и Дирхарт, с силой воздействуя на его клинок, все больше ощущал риск провалиться и пропустить мгновенный укол. Он все чаще старался увести клинки вниз, и в какой-то момент Гаррет, поняв, что голова противника не защищена, всю силу и скорость направил в решающий, опасный, но беспроигрышный маневр. Отбив шпагу Дирхарта, он чуть отвел руку. Острие его шпаги взметнулось вверх, готовое войти в глаз противника, но вместо этого задело низкий потолок, теряя смертоносную скорость. И в этот момент клинок Дирхарта вошел ему в грудь.
В широко распахнутых глазах снова появилось по-детски испуганное удивление, но теперь оно было смешано с мукой. Он разжал пальцы, выронив шпагу, и, упершись спиной в стену, сполз на пол.
– Ты… ты… от руки…
Дирхарт склонился над ним, глядя в расширенные от боли зрачки.
– Нет, Гаррет, не от руки простолюдина. Салливан обманул, он ненавидел меня.
– Врешь… – выдохнул Гаррет вместе с каплями крови. – Ты…
– Я дворянин.
– Клянись!..
– Клянусь богом. Клянусь всем, что для меня дорого. Я дворянин. Ты умираешь от руки дворянина.
Гаррет хрипло вздохнул и схватил Дирхарта за запястье.
– Я не хочу… я…
Дирхарт молча сжал слабеющую ладонь. По телу Гаррета пробежала судорога. Еще какое-то время Дирхарт держал его за руку, потом, поняв, что дыхания больше нет, высвободил ладонь из мертвых пальцев и осторожно опустил ему веки. И в тот же момент его словно ножом в спину ударило ощущение чужого присутствия. Он резко обернулся. В дверном проеме стоял сэр Уильям.
– Что ж… по крайней мере, ты освободил Гаррета от позорной казни.
– Я честно выполнил то, ради чего нанят.
– Потрясающее сочетание честности и наглости!
– Как вам угодно, милорд.
– Разумеется, я не буду наказывать своего сенешаля за то, что он воспользовался услугами наемного убийцы. Это было продиктовано отчаянием. Но ты…
– Я говорил о вашем поручении, милорд. Я его выполнил честно, теперь мне известна судьба сэра Джеффри. А в подлом убийстве меня не обвиняйте, милорд. Гаррет прекрасно владел клинком. И простите, что я взял ее.
С легким поклоном Дирхарт протянул барону шпагу его брата. На миг рука сэра Уильяма замерла над позолоченным эфесом, но он тут же справился с собой и уверенным жестом взял оружие. Дирхарт заметил, что только сейчас барон решился повернуть голову к противоположной стене и прямо взглянуть на кресло, в котором покоились останки его брата.
Поймав взгляд Дирхарта, он проговорил тоном, из которого внезапно ушли жесткие, холодные и повелительные нотки:
Птица Сирин поёт в день летнего Солнцестояния – беду несёт или путь к собственному сердцу указывает? Дивья, дочь Мары, просыпается в мире живых, чтобы стать проводницей в тёмный мир для сестёр и брата. Только ли пропавшую со свадьбы невесту предстоит им найти или есть нечто большее, что тянет заглянуть в самую гущу леса мира Нави? Крутится веретено, рукодельницы Доля и Недоля плетут кружева судеб, изящные и неповторимые, а случись на кружеве изъян – вот и загадка для ищущих, как распутать?
Что бы вы сделали, если бы обнаружили злого карлика в своей ванне? В случае Роберта Даркли вы кричите, как девчонка… а затем вас отправляют в путешествие в совершенно другой мир, живущий по ту сторону нашей собственной реальности; мир, где сказки реальны, но не так, как мы привыкли их ожидать. Вышеупомянутый карлик, Румпельштильцхен, сбежал из башни-тюрьмы Тисида, полный решимости завершить зловещий заговор, который он начал так много лет назад. Роберт Дарк, не подозревающий, что он сын Безумного Шляпника, должен сотрудничать с таинственным «Агентством», чтобы преследовать Румпельштильцхена по всему нашему миру и миру Этого мира и раскрыть коварную тайну, которая угрожает погрузить обе реальности в вечный хаос. Дизайн и изображение на обложке предложены англоязычным издательством.
Четвертая, заключительная часть цикла про пионеров-попаданцев. Маахисы и их соседи созданы совместно с Викарти Анатрой.
Алькорта, дочь короля Амбинии, не может сама выбрать себе жениха: по древней традиции рука принцессы, а с нею и трон достанутся победителю Турнира Великого Подвига. Рыжий парень Тристан в компании менестреля-самоучки, говорящего коня и сообразительной помощницы трубочиста отправляется в путь, чтобы сразиться с драконом и доставить ко двору магический Талисман. Между тем коварная княгиня Харибда уже готовит победу своему сыну, а урлы, старые враги Амбинии, замыслили страшную месть.
После трагической гибели всей королевской семьи последний оставшийся в живых, обращённый в вампира, принц Аргус делает заботу о народе своей страны единственным смыслом своего существования. Но судьба приготовила ему нежданный подарок. Он встретил любовь… Это история не о принцах и принцессах, не о вампирах и рыцарях, а о любви и достоинстве, о красоте и неведомых путях судьбы.
Селесте Мортон очень хочется повзрослеть. Как и все девочки, она родилась со множеством родинок, веснушек и родимых пятен, способных определить будущее: ее и близких ей людей, – а с наступлением зрелости появятся новые предсказания и укрепят пророчество. Но вместе с ожиданием приходит и страх – в период «превращения» девочки становятся неотразимы для мужчин. Брат Селесты, Майлс – талантливый чтец будущего, что несвойственно мужчинам, – собирается тренироваться на сестре, чтобы прочитать свою судьбу. Когда Селеста меняется, раскрывается секрет, способный разрушить Майлса, разрушить семью, разрушить все… На что они пойдут, чтобы создать по-настоящему свое будущее?«Созвездия тел» – это смелое, тревожное и трогательное произведение о судьбе женщин в мире, так сильно похожем на наш, но в романе Лоры Мэйлин Уолтер каждая девочка обладает уникальными чертами: по узорам их родимых пятен можно читать будущее.