Дарий Великий заслуживает большего - [50]
Когда мы наконец выплакали все слезы – Лале рыдала, пока не уснула, – мама поцеловала нас раз сто, не меньше, шмыгнула носом и прошептала:
– Надо позвонить Маму.
Я осторожно поднялся и помог маме уложить Лале. Она убрала ей волосы со лба, поцеловала в последний раз, и мы вышли, прикрыв за собой дверь.
Мама села за компьютер и нажала кнопку вызова, а я тем временем подкатил к столу кресло на колесиках.
Гудки все шли и шли.
А мы все ждали.
И когда я уже подумал, что мама повесит трубку, чтобы перезвонить позже…
– Алло?
На экране появилось собранное из пикселей лицо Маму. Ее голос звучал механически и сдавленно, как будто ширина канала была ограничена. Возможно, так оно и было.
Мама снова начала плакать, но взяла себя в руки, шмыгнула носом и вытерла глаза.
– Здравствуй, маман. Chetori?
Они с бабушкой перешли на фарси. Обычно я понимал примерно половину, но в тот вечер речь Маму словно проходила через сломанный подпространственный ретранслятор, и сквозь собственные всхлипы я не мог разобрать ни слова.
Наконец они замолчали, и Маму спросила:
– Дариуш-джан, как ты?
– Здравствуй, Маму, – отозвался я и попытался улыбнуться, но, кажется, смог только страдальчески сморщиться. – Я нормально. А ты как?
– Держусь.
Маму моргнула, вытерла слезы, и я повторил ее жест.
Я хотел сказать Маму, как мне жаль.
Рассказать, как сильно я по ней скучаю.
Рассказать о дыре в моем сердце.
Но все мои слова не имели силы перед лицом горя – горя Маму, маминого и моего.
И в тот миг я ненавидел себя за беспомощность.
– Я люблю тебя, Маму. Жаль, что меня сейчас нет рядом.
Я говорил правду, но чувствовал, что этого недостаточно.
Наверное, ничего и никогда не будет достаточно.
Наверное.
После того как мы попрощались с Маму, мама ушла к себе.
Я лежал в кровати и глядел в потолок. А потом, когда тишина стала невыносимой, я позвонил Сухрабу.
Иногда очень нужно поговорить с лучшим другом.
Но один гудок сменялся другим, иконка Сухраба пульсировала на экране, а сам он не отвечал.
Наконец с тихим «бульк» выскочило сообщение об ошибке.
И не знаю почему, но именно оно стало последней каплей.
Дедушки больше нет.
Я вернулся в кровать, завернулся в одеяло, как буррито, и плакал в подушку, пока не уснул.
Наверное, утром мама пыталась разбудить меня в школу, но я ничего не слышал. Когда она постучала в дверь, время близилось к полудню, и мама только спросила, не нужно ли мне что-нибудь.
– Нет, – ответил я. А потом сказал: – У нас сегодня вечером игра.
– Я позвонила тренеру. Она знает, что тебя не будет.
– Хорошо.
Я лежал до тех пор, пока у меня не возникло ощущение, будто в ногах выросли пружины. Пора было вылезать из кровати.
Я сходил с бабулей в магазин за продуктами. Когда мы вернулись, посидел в гостиной с Лале, пока она читала.
Потом снова попытался дозвониться до Сухраба – тщетно – и написал ему письмо.
Наконец мы немного поговорили с папой.
– Мне так жаль, – все повторял он, как будто на нем лежала вина за смерть Бабу. – Я скоро приеду. Все будет хорошо. Я тебя люблю.
Вечером бабуля приготовила сэндвичи с жареным сыром и томатный суп.
Линда Келлнер считала томатный суп с сэндвичами универсальным средством для решения всех проблем.
И не сказать, чтобы это было особенно вкусно. Для сэндвичей бабуля использовала ломтики обычного сыра и белый хлеб для бутербродов. А суп готовила из банки, причем вместо молока добавляла воду, поскольку, если верить бабуле, от молока бабушку пучило.
Но я подумал, что, возможно, так Линда Келлнер выражала свою любовь, раз вслух она никогда о чувствах не говорила.
– Я могу помочь? – спросил Лэндон.
Он забежал после уроков с маленьким букетом для мамы и открыткой для меня.
– Я справлюсь, – заверила его бабуля. – А ты отдохни.
Лэндон поерзал на стуле. Я видел, что ему сложно спокойно смотреть на то, как бабуля готовит сэндвичи с сыром.
– Почему бы вам не заварить чаю? – предложила бабуля.
– Ладно.
Лэндон поставил чайник, а я достал из шкафчика банку дарджилинга второго сбора, который мистер Эдвардс дал нам попробовать пару недель назад. Вкус у него был более солодовым и резким, чем у первого сбора с этой плантации, но мне все равно нравилось.
Пока чай заваривался, бабуля нарезала сэндвичи треугольниками – ведь только так можно резать сэндвичи с жареным сыром – и начала разливать суп по тарелкам.
Лэндон взялся накрывать на стол, а я пошел за Лале.
Она сидела в своей комнате, прижавшись к подушке с подлокотниками. Я заметил у нее на коленях новую книгу.
– Что читаешь?
Лале перевернула книгу обложкой вверх: «Пятое время года» Н. К. Джемисин.
– И как?
– Лучше, чем «Дюна», – ответила Лале.
– Ну здорово. Ужинать будешь?
За столом царило молчание. Мы макали треугольники сэндвичей в бархатистый суп из банки, и мне понемногу становилось легче дышать.
Перед уходом Лэндон спросил:
– С тобой все будет в порядке?
– Да, – ответил я. А потом сказал: – Рано или поздно это должно было случиться. – И добавил: – Плохо, что я будто рад, что все наконец закончилось?
Едва я произнес эти слова, как почувствовал себя ужасно.
Что за внук станет говорить подобное?
Но Лэндон взял меня за руку.
– Не кори себя.
Я шмыгнул носом.
В отличие от своего тезки-царя Дарий вовсе не Великий. Он наполовину перс, но всю жизнь прожил в Портленде. В раннем возрасте Дарию диагностировали клиническую депрессию, и, несмотря на лечение, ему все еще сложно найти общий язык со сверстниками. Узнав, что его дедушка серьезно болен, Дарий вместе с семьей впервые отправляется в Иран. Там он знакомится с соседским мальчиком Сухрабом, дружба с которым навсегда меняет его жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Амелия была совсем ребенком, когда отец ушел из семьи. В тот день светило солнце, диваны в гостиной напоминали груду камней, а фигура отца – маяк, равнодушно противостоящий волнам гнева матери. Справиться с этим ударом Амелии помогла лучшая подруга Дженна, с которой девушка познакомилась в книжном. А томик «Орманских хроник» стал для нее настоящей отдушиной. Ту книгу Амелия прочла за один вечер, а история о тайном королевстве завладела ее сердцем. И когда выпал шанс увидеть автора серии, самого Нолана Эндсли, на книжном фестивале, Амелия едва могла поверить в свое счастье! Но все пошло прахом: удача улыбнулась не ей, а подруге.
Взору абсолютно любого читателя предоставляется книга, которая одновременно является Одой Нулевым Годам (сокр. ’00), тонной «хейта» (ненависти) двадцатым годам двадцать первого века, а также метамодернистической исповедью самому себе и просто нужным людям.«Главное, оставайтесь в себе, а смена десятилетий – дело поправимое».
Когда жизнь человека заходит в тупик или исчерпывается буквально во всем, чем он до этого дышал, открывается особое время и пространство отчаяния и невесомости. Кейси Пибоди, одинокая молодая женщина, погрязшая в давних студенческих долгах и любовной путанице, неожиданно утратившая своего самого близкого друга – собственную мать, снимает худо-бедно пригодный для жизни сарай в Бостоне и пытается хоть как-то держаться на плаву – работает официанткой, выгуливает собаку хозяина сарая и пытается разморозить свои чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник популярного ангольского прозаика входят повесть «Мы из Макулузу», посвященная национально-освободительной борьбе ангольского народа, и четыре повести, составившие книгу «Старые истории». Поэтичная и прихотливая по форме проза Виейры ставит серьезные и злободневные проблемы сегодняшней Анголы.
После смерти своей лучшей подруги Ингрид Кейтлин растеряна и не представляет, как пережить боль утраты. Она отгородилась от родных и друзей и с трудом понимает, как ей возвращаться в школу в новом учебном году. Но однажды Кейтлин находит под своей кроватью тайный дневник Ингрид, в котором та делилась переживаниями и чувствами в борьбе с тяжелой депрессией.
Аристотель – замкнутый подросток, брат которого сидит в тюрьме, а отец до сих пор не может забыть войну. Данте – умный и начитанный парень с отличным чувством юмора и необычным взглядом на мир. Однажды встретившись, Аристотель и Данте понимают, что совсем друг на друга не похожи, однако их общение быстро перерастает в настоящую дружбу. Благодаря этой дружбе они находят ответы на сложные вопросы, которые раньше казались им непостижимыми загадками Вселенной, и наконец осознают, кто они на самом деле.
Вскоре после самоубийства отца шестнадцатилетний Аарон Сото безуспешно пытается вновь обрести счастье. Горе и шрам в виде смайлика на запястье не дают ему забыть о случившемся. Несмотря на поддержку девушки и матери, боль не отпускает. И только благодаря Томасу, новому другу, внутри у Аарона что-то меняется. Однако он быстро понимает, что испытывает к Томасу не просто дружеские чувства. Тогда Аарон решается на крайние меры: он обращается в институт Летео, который специализируется на новой революционной технологии подавления памяти.
Однажды ночью сотрудники Отдела Смерти звонят Матео Торресу и Руфусу Эметерио, чтобы сообщить им плохие новости: сегодня они умрут. Матео и Руфус не знакомы, но оба по разным причинам ищут себе друга, с которым проведут Последний день. К счастью, специально для этого есть приложение «Последний друг», которое помогает им встретиться и вместе прожить целую жизнь за один день. Вдохновляющая и душераздирающая, очаровательная и жуткая, эта книга напоминает о том, что нет жизни без смерти, любви без потери и что даже за один день можно изменить свой мир.