Дарий Великий не в порядке - [65]

Мастерство приготовления мяса – существенная составляющая образа Тевтонского Сверхчеловека.

Мама, должно быть, уже упоминала сверхъестественный талант отца к приготовлению кебабов, потому что Маму поручила ему нанизывать фарш на шампуры.

Папа прилаживал фарш вокруг широких металлических вертелов, прищипывая его указательным и средним пальцем вдоль всей длины, чтобы закрепить, а мама помогала бабушке кубиками нарезать куриные грудки при помощи кухонного топорика, огромного, как из мультфильма.

Я не сомневался, что все закончится кровопролитием и тела жертв сложат в кучу высотой до небес, как после битвы на Пелленорских полях[27].

Когда меня подпускали, я мыл посуду, с наслаждением вдыхал запах готовящегося кебаба и ждал сигнала военных рожков.

– Дариуш, помоги мне, пожалуйста.

Бабу позвал меня в сад.

– Нужно поставить здесь столы.

Я уж было подумал, что Бабу вытащит стол для пинг-понга, как в саду у Резаи, но вместо этого он достал из сарая в углу три карточных столика с тканевым верхом. Я разложил их и помог деду поставить в ряд под покровом из фиговых листьев.

Бабу мычал и кивал мне, но по большому счету со мной не разговаривал. Когда мы пошли к сараю за складными стульями из темного дерева, я заметил, что он сутулится и очень медленно передвигает ноги.

Я вспомнил слова мамы о том, каким он был сильным, когда нес ее домой из парка на руках.

Подумал, не тот ли это парк, в котором сидели на крыше мы с Сухрабом и наблюдали закат над Королевством Цвета Хаки.

Интересно, носил ли Бабу на закорках кого-нибудь из моих двоюродных братьев или сестер?

Интересно, сколько еще всего я упустил? И сколько мне еще предстоит упустить?

Я не понимал Бабу, даже не уверен, что он мне нравился, честно говоря, но я не хотел, чтобы он умирал.

Скоро еще одним Бахрами станет меньше.

– Дариуш-джан, сходи к ханум Резаи и попроси ее захватить с собой побольше зелени, когда они с Сухрабом к нам пойдут.

– Хорошо.

Госпожа Резаи открыла дверь даже раньше, чем я позвонил. Она убрала волосы от лица и накрутила их на бигуди. Теперь, когда был открыт лоб и брови немного приподнялись из-за натяжения волос, она еще больше напоминала мне клингонского воина, готовящегося к битве.

– Алла-у Абха, Дариуш-джан, – сказала она и пригласила меня в дом. – Заходи. Сухраб там на заднем дворе.

– Э… Алла-у Абха. – Улыбка госпожи Резаи стала еще шире, и я обрадовался, что решился поздороваться привычным ей способом, несмотря на то что не принадлежал к бахаи. – Бабу попросил вас взять с собой побольше зелени. Если возможно.

– Да, разумеется. Твоя бабушка готовит лучший в мире челоу-кебаб.

Я надеялся, ее не оскорбит, что на этот раз к приготовлению челоу-кебаба приложил руку Стивен Келлнер. Клингонцы печально известны своей привередливостью во всем, что связано с едой.

Пока госпожа Резаи разбиралась, какую зелень взять с собой, я пошел к Сухрабу на задний двор.

Он пинал мяч для игры в соккер/неамериканский футбол, босиком и без футболки. Пот проступал на висках возле коротко подстриженных волос и на загривке. Он махнул мне, когда я появился в дверях, и сложил руки на голове в «кобре проигрыша». Его плоская грудь поднималась и опускалась вновь и вновь, и мышцы на животе напрягались в такт дыханию.

Я знал, что, если подойду ближе, мощная волна термального излучения спалит меня дотла.

– Привет, Дариуш, – сказал он и сощурился, хотя сам еле дышал.

– Привет. Что делаешь?

– Отжимаюсь. Приседаю. Бегаю с ускорением. Делаю зарядку.

– Ого.

Как я недооценивал преданность Сухраба соккеру/неамериканскому футболу.

Возможно, и мне нужно было тренироваться.

Сухраб дышал и щурился, щурился и дышал.

Я чихнул.

– Бабу попросил меня напомнить твоей маме принести сегодня зелени. К челоу-кебабу.

– Маму готовит лучший челоу-кебаб! Я всегда просто объедаюсь.

– Я тоже, – отозвался я. – Ну, то есть когда мама с папой его готовят.

Сухраб прижал правую ступню к левой и почесал ее тыльную сторону большим пальцем. Тишина повисала между нами душным грузом. У меня начали разогреваться уши, предвещая скорую повышенную боевую готовность.

Сухраб сглотнул. Небольшая ямка на ключице темнела на фоне его сияющей кожи.

– Хочешь немного поиграть?

Он прекрасно знал, как прервать это молчание.

– Да.

Все говорили чистую правду: Фариба Бахрами действительно готовит лучший челоу-кебаб на свете.

А может быть, даже во всем Альфа-квадранте.

Мы ужинали в тени фиговых деревьев Бабу, столпившись вокруг карточных столов или присев на выступы вазонов для дедушкиных трав. В отличие от сада семьи Резаи сад Бабу не зарос свежей мятой, но это был только вопрос времени.

Сопротивление бессмысленно.

На каждом столе стояли корзины зелени: петрушка, водяной кресс, тархун, базилик и мята, перья зеленого лука, свежий редис, чьи плоды были вырезаны в форме цветов. Здесь же лежали дольки лимона, чтобы выдавливать сок на мясо, и стояли маленькие блюдца, до краев наполненные рубиновым сумахом, которым можно было посыпать буквально все.

Предполагается, что сумах помогает переваривать пищу, и это прекрасно, потому что я не знаю ни одного Перса, Частичного или нет, кто бы не переедал, когда на стол подавали челоу-кебаб.