Даринга: Выход за правила - [69]

Строиться на горе пришлым позволили сразу после похорон Трилла. И гостиные терема на реке Трулан разделил с ними по-братски. Сказал, что будет пока жить в замке при королеве. Как прежде его гнали и плевали вслед, так сейчас высказывали уважение. А главные недоброжелатели Медведя, опасаясь мести, покидали город. Их никто не удерживал.

Проводив тело епископа до водопадов, Бранвен вернулась на судную площадь. Села на камень в окружении соратников. Маленькая, суровая, но с влажными глазами. И ничем не покрытые волосы облегали ее, как плащ. Солнце светило сверху, пригревая еще почти по-летнему. И рыжие пряди незамутненным золотом сияли на свету. Площадь полна была народу. Один за одним подходили просители. Кого королева оделяла, кого отправляла ни с чем. Но когда Аурора Бьяника кланялась дарами — вскочила с камня. И позволила просить все, чего захочется. И сама попросила тоже.

За время, что прошло с той торжественной минуты, на голову Риндиру шуточки так и сыпались. Цмин, не только военный профессионал, но и знаток старинной поэзии, ходил за свежеиспеченным женихом и цитировал стихи, автора которых не нашлось даже в безразмерных информационных базах «Твиллега». Может быть, потому, что стихи были лишь частью повести о романтических отношениях между искином и человеческой женщиной. И Цмин завывал к полному восторгу группы контакта:

…А женщина так отвечала:

— Твой голос звучит, как сирена,

Из стали и руки, и сердце,

Объятья смертельны твои.

Не нужен мне город и замок,

Любви я желаю горячей.

Вот если б ты стал человеком,

Тогда полюбила бы я.

Штурман уже подыскивал, как бы половчее съязвить в ответ. Но тут начались абстрактные рассуждения, кем доводится инженеру компьютерных систем Фирочке искусственный интеллект «Твиллега», и Риндира оставили в покое. Ровно до той минуты, когда Люб с Фенхелем стали задавать неловкие вопросы.

— Видишь ли, юный падаван, — доброжелательно похлопывал штурмана по плечу антрополог, — в древних культурах брак, тем более, королевский, требует как можно скорее произвести потомство. И для начала вывесить на башне доказательство завершенности…

— У тебя что, искусственной крови не найдется? — поинтересовался Риндир у Люба мрачно, стряхивая руку Фенхеля с плеча.

— У меня найдется. Но через девять месяцев солейлцы почувствуют себя разочарованными.

— Я буду скорее телохранителем, чем мужем, — пожал плечами штурман. — А когда Бранни вырастет, выучится, полюбит кого-нибудь достойного — отойду в сторону.

— Как, интересно?

— Смерть свою инсценирую, — буркнул он. Люб схватился за голову:

— Ну, дура-ак…

— Почему это? Она нёйд, она должна хотя бы овладеть своей силой. И вообще увидеть мир. Она же не машина для деторождения. Вот давайте у Селестины спросим.

Ведьма выслушала спорщиков, пожала плечами:

— Это плохо, что Бранни нёйд. Ненависть к нам посеять было легко, вылечить — трудно. Наивно думать, что у нее получится удержать трон на расстоянии. А вот появление наследника закрепило бы ее положение.

— Что я говорил! — Люб с Фенхелем воздели указательные пальцы и, смеясь, переглянулись. А штурман ушел, несогласный и раздосадованный.

Хэллоуин припадал как раз на слияние Танцовщиц, и местные, и пришлые старательно готовились каждый к своему празднику. Интересуясь обрядами, бегал с голокамерой наперевес Фенхель, записывая все подряд. Как выяснилось, ночь слияния надо было проводить исключительно в спальне и не казать носа наружу, чтобы не утащили мертвецы Гай Йолед. Ну и для свадеб этот день годился, как никакой другой, суля счастье и благосостояние. Последнего антропологу и так хватало.

А вот Липат Рдест в очередной раз разругался с супругой, доказывая, что для жутких рож годятся только его оранжевые оранжерейные тыквы. А местные фиолетовые, вытянутые и ребристые, презрительно обозвал баклажанами-переростками. Аурора, наоборот, считала, что последние выглядят колоритнее, особенно со свечами внутри. Цмин, чтобы не встревать в их бесконечный спор, отрядил ребят развешивать на гостиных теремах и деревьях вокруг флажки и цветные фонарики. А сам отлаживал в кустах ирги виртуальный гробик, из которого рандомно восставали то граф Дракула, то привидение с моторчиком, то оживленно пляшущие под перестук собственных костей скелеты.

Устав от этой суеты, Риндир забежал за Бранни и потащил ее на гору — показать новое жилище. Подмышкой он нес корабельного кота. Тот флегматично свесил хвост и лапы и урчал, как заводной.

Врата растить было просто — все согласно стандартному, бездну раз отработанному протоколу. А вот с обещанным для Бранни дворцом пришлось постараться. Требовалось сочетать красоту и функциональность. Сделать эклектику гармоничной, вписать здание в пейзаж. Не забыть при мыслетворчестве чего-нибудь важного, чтобы не прорезать потом отверстия под сети, нарушая прочность материала. Вырастил дворец Риндир не за день, много времени отняла предстартовая подготовка: выбор эскиза, проектирование… Сперва заложил технические помещения — семя выдуло пышную пену, похожую на облако, и началась формовка: высокий цоколь, вписанный в гору, содержащий внутри термы, туалетные кабинки, кухню с кладовыми и морозильными камерами…