Дар милосердия - [31]

— Меня выдало знакомство с Вордсвортом или мои лохмотья?

— Ваши глаза. В них есть какая-то искра, свет души — не как у других.

— Благодарю вас, — смутилась Кэти, — вы очень любезны.

— Это не любезность, а правда. Присядете?

Немного помешкав, она опустилась рядом на траву:

— Я уже давно не встречала Торо.

— Мы — вымирающий вид. Где найдешь Уолден[12] в двадцать втором веке? Куда проще приспосабливаться… Кстати, меня зовут Пол Дарроу.

— Кэти Грей.

— Рад знакомству, Кэти.

Он коснулся букетика фиалок в ее руке:

— Здесь недалеко поляна, там их уйма. Хотите — покажу?

— Конечно! — воскликнула Кэти, вскакивая на ноги. — Только… Я собираю их, чтобы продать. Для вас это важно? Тогда не показывайте, я пойму.

Взгляд его серых глаз скользнул по тонкому лицу девушки, рваному платью, босым ногам.

— Идемте. Я покажу и помогу собирать.

Торо поднялся по склону и углубился в лес. Кэти последовала за ним. Прогалины между деревьями были еще мокры от росы, трава пестрела солнечными пятнами. Юноша ступал широко и свободно, солнце играло на его темных волосах и широких плечах. Казалось, он знает тут каждое дерево, каждый холмик, ложбинку.

Поляна открылась в заболоченной лощине. Трава искрилась мириадами капель, будто после невероятного пурпурного дождя.

— Ах, — восхитилась Кэти, — какая красота!

— Я прихожу сюда каждый день, — сказал Торо.

Он присел и стал собирать цветы, обрывая стебли у самой земли. Кэти опустилась рядом, проминая голыми коленями мягкую влажную почву.

Когда оба собрали по пять букетиков, она поднялась:

— Этого хватит. Вдруг кто-нибудь тоже придет сюда за цветами.

— Никто сюда не ходит, — ответил Торо, — только я… а теперь и вы. Надеюсь, придете еще.

— Может быть.

Их взгляды встретились, и Кэти поразилась глубине его серых глаз. В них виднелась зрелость, обычно чуждая столь молодым людям, и вместе с тем не сразу заметная, но почти болезненная горечь одиночества. Кэти была потрясена, когда осознала это.

Он махнул рукой в сторону дальнего края лощины:

— Моя хижина вон за тем холмом. Хотите заглянуть? Там рядом — небольшое озеро. Я его называю Уолден, разумеется. У меня много книг — Китс, Шелли, Байрон…

— Нет… не в этот раз, — ответила Кэти. — Я тороплюсь.

— Как скажете.

Выражение лица Торо не изменилось, но Кэти ощутила его разочарование. Он протянул ей фиалки.

— Успешной торговли. Знаете, вам стоит купить белое платье. В белом вы будете просто обворожительны.

Он мог лишь догадываться, и это был явный комплимент, но Кэти не смутилась и даже не опустила глаз.

— Постараюсь найти белое, — кивнула она. — До свидания.

— До свидания, Кэти.

Она побежала обратно в лес. Обернувшись, увидела, что Торо все еще стоит на поляне. Его лицо и волосы купались в неярком золоте солнечных лучей. Кэти махнула рукой, он помахал в ответ, и она побежала дальше, чувствуя, как бьется сердце в такт ее мягким босым шагам.

Только Кэти добралась до деревни и пошла по улице, как рядом приземлился большой аэромобиль. Она была поражена, увидев на блестящей двери фамильный герб рода Мортарсонов — ящик каменщика и скрещенные лопаты. Из кабины на нее смотрел молодой человек с карими глазами.

Сколько раз она робко проходила мимо высоких кирпичных стен, замедляя шаг у ворот, чтобы взглянуть на гордые колонны величественного особняка в тайной надежде увидеть кого-нибудь из светлейшего семейства!

И вот теперь, впервые в жизни, он совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки — не кто иной, как сам наследник рода, Энтони Мортарсон Шестой. Кэти видела его в программе об устроенной Мортарсонами охоте на лис, не говоря уже о фотографиях, которые печатались в светской колонке «Строителя» несчетное число раз. Однако увидеть его вживую — совсем другое дело!

— Прекрасные фиалки! Продаете?

Ее взгляд перебегал с грубоватого аристократического лица на рабочую джинсовую куртку, на белоснежную каску каменщика, сверкавшую золотыми литерами… Неужели все это наяву?

— Д-да, милорд, — запинаясь, выговорила Кэти.

— Тогда я покупаю.

В его руке появилась пачка новеньких зеленых банкнот.

— Как пожелаете, милорд.

— Я беру все. Сколько с меня?

— Не знаю, милорд, — смутилась она. — Сколько вам будет угодно.

Мортарсон протянул три банкноты. Кэти взяла деньги и отдала цветы. На мгновение их руки соприкоснулись… Деревенская улица под ногами словно исчезла. Кэти забыла, что она всего лишь учительница, она больше не замечала любопытных взглядов прохожих. Для нее не существовало ничего, кроме темных карих глаз Энтони Мортарсона Шестого.

— Что вы делаете по вечерам? — спросил он. Его голос изменился, стал глубже и даже чуть дрогнул.

— Иногда хожу на прогулку, милорд.

— Куда?

— На старую западную дорогу.

— А сегодня пойдете?

— Если вам будет угодно, милорд.

— Я буду там около девяти.

— Хорошо, милорд.

На этом разговор закончился. Аэромобиль задрожал и поднялся в воздух. Кэти смотрела, как он взлетел в майское небо, сделал широкий разворот и унесся на юг по направлению к особняку Мортарсонов.

Поначалу она решила забыть о случившемся. В сказках принцы порой влюблялись в простолюдинок, но в реальной жизни едва удостаивали их взглядом, проезжая мимо на белых скакунах или пролетая над головой на черных аэромобилях по пути к своим принцессам или дочерям водопроводчиков. Но потом Кэти вспомнила о банкнотах и пересчитала их, не веря своим глазам.