Даниэль и все все все - [64]

К тому времени мы в Москве уже были о нем наслышаны. «Мы» – это те, кто был так или иначе связан с театром кукол. А в конце семидесятых кукольный театр прорвался в авангардисты, пережил крупные эстетические потрясения, претендовал на репертуар не только не рекомендуемый, но для начальства даже подозрительный, поскольку провоцировал всевозможные аллюзии.

Итак, мы о Питере Шумане знали, но всем другим приходилось объяснять, кто он такой. И объяснять подолгу, поскольку если просто сказать «режиссер кукольного театра» – это все равно что про Матфея сказать «сборщик податей».

Мы уже держали в руках его книгу о театре «Хлеб и куклы», окольными путями отправленную с «Дикого Запада» и великим чудом достигшую нас. Еще большим чудом была черно-белая кинолента; вернее, чудом была не только она, но и то, что она к нам попала. Там по большой лужайке бежали люди с длинными флагами, – а флагами были исполинские крылья бумажных птиц, – и становилось совершенно ясно, что происходит нечто важное, счастливое и непритязательное. Но важное – очень!

Короче, было ясно, что Питер Шуман имеет дело с некими высшими целями и задачами, причем цели его – озадачивающе важны, а средства столь же озадачивающе просты. Что он из тех, кто пытается добраться до начала начал, туда, где таится подлинная сущность искусства, сотворенная еще до того, как искусство появилось на свете. И кто до этой «подлинной сущности» когда-либо добирался, те общались с силами, от которых зависела жизнь на земле, – а она всегда висела на волоске. И если волосок этот до сих пор не оборван, значит, посредники, поставленные между небом и родом людей, ели свой хлеб недаром. Именно от них пошло племя ответственных художников. Точнее сказать – художников, добровольно принимающих на себя ответственность за судьбы мира.

В 1993 году вышел первый номер нашего «Кукарта», журнала, предназначенного изучить феномен куклы в человеческой культуре. Для него Шуман во время своих гастролей по Сибири написал текст «Радикализм в театре кукол». Двадцать лет спустя этот текст стал еще более актуальным, потому буду к нему обращаться:

Я написал это эссе по просьбе Ирины Уваровой и Виктора Новацкого во время первых гастролей театра «Хлеб и куклы» в Сибири в перерывах между репетициями в Томске, Новом Васюгане и Абакане, где меня переполняли впечатления совсем другого рода. Конечно, мои наблюдения и выводы сделаны в чисто западной перспективе. Но хотя театр кукол в коммунистических странах и был до сих пор официальным направлением государственной культуры, его беды, прошлое его и будущее по сути дела одни и те же в обоих наших мирах. Когда споры ни к чему не приводят, они во всяком случае могут послужить предупреждением о том, какие побочные продукты неизбежно сулит процесс культурного освобождения.

Спешу уведомить: Питер Шуман – художник-авангардист, нонконформист по своей природе, немец, живет в Америке, которую считает непригодной для того, чтобы там жить. Не покидая страны, умудрился организовать себе эмиграцию: эмигрировал на ферму в штате Вермонт, где он, его жена и его театр живут так, как находят нужным, не считаясь по мере возможности с… – но, собственно говоря, затрудняюсь определить, с чем он не считается. Вряд ли он смотрит сотни телепрограмм, однако читает газеты и даже умеет пользоваться газетным языком. Вряд ли он в курсе дел, которыми живет ближний мир, зато внимательно отслеживает мировое зло: где оно особенно сильно свирепствует в данный момент. Именно в такие горячие точки он выезжал со своим театром, но не с той целью, какая была у наших фронтовых актерских бригад. Цель у него стратегическая: устроив художественную акцию, он надеется мировое зло если не вовсе уничтожить, то, по крайней мере, усмирить.

Кукла его акций, претендующих на самую активную действенность, возведена в величественный ранг библейских ценностей, поставлена рядом с хлебом насущным. Хлеб же в его театре «Хлеб и куклы» тоже реален, он его сам выпекает, – и эта удвоенная действенная акция сродни тем, которые человечество уже после библейских времен назвало спектаклем и лекарством.

Но возвращаюсь к той поре, когда мы еще не были знакомы с Шуманами, с Питером и Элкой. Уже тогда без всяких натяжек он воспринимался как родной. Это удивительно – ведь если смотреть трезво, чтó нас роднит, спрашивается:

нас разделяет половина мира;

мы принадлежим к различным цивилизациям;

к тому же он, Шуман, и по сей день верит в то, что Страна Советов всегда кругом была права – отняла все у богатых и раздала бедным; его послушать – это не государство, а Робин Гуд какой-то; у меня же о собственной отчизне собственное мнение, с Шумановым не совпадающее;

к тому же он гений, а если ты осознаешь это – так о какой дружбе может идти речь?

И все же.

Первое – это куклы. Известно, что куклам присущи нити, чтоб ими управляли. Но лишь посвященные знают про нити невидимые, от кукол исходящие, и некоторых представителей рода людского этими путами куклы к себе привязывают. Одна такая метафизическая нитка припутала к театру кукол нас, в частности и меня, на том основании мне достался пропуск в театр Питера Шумана «Хлеб и куклы». Куклы вообще благосклонно допускают порой кого-нибудь заниматься ими. Вопрос в том, какие куклы у Питера Шумана, – а они по эстетике своей древние (первобытные, или же вечные), однако их художественная сущность содержит в себе нечто большее, чем анахронизм. Может быть, главное как раз в том, что куклы Шумана несут в себе действенный заряд. Они энергетически активны.