Данбар - [33]

— Ну разумеется, — сказал Уилсон, с невинным видом согласившись с ее практичным предложением, а сам вспомнил, как они с Данбаром когда-то обсуждали вопрос, поженятся ли их дети. — С удовольствием воспользуюсь возможностью узнать, почему твои сестры так обрадовались, когда я ушел из совета директоров. Марк может даже и не догадываться, что ему известно, и в разговоре могут всплыть кое-какие детали, которые хотя бы намекнут мне, чего они добиваются.

Если Флоренс не могла сейчас заснуть — а ее мучила бессонница, — то отчасти причиной тому была перспектива остаться с Крисом наедине, во время поездки по, как говорят, очаровательному Озерному краю в поисках клиники под названием Медоумид. Ни она, ни он до сих пор никогда не бывали в Озерном крае, и, несмотря на безотлагательность и опасность предстоящего путешествия, Флоренс не могла не вспомнить множество их совместных экскурсий, совершенных в прежние годы, особенно когда они встречались — а было им тогда по двадцать с хвостиком. Ее даже коробило, что самые яркие воспоминания и фантазии о сексуальной страсти относились к временам ее романа с Крисом. В самом начале это была просто животная одержимость, когда одевание казалось ей нудной прелюдией перед раздеванием, когда им не терпелось посреди шумной вечеринки сбежать и уединиться на заднем сиденье его машины, а потом вернуться вспотевшими, взъерошенными к скучной компании и их дурацкой слащавой музыке. Когда ей было двадцать три, они отправились в тур по Европе, и она вспомнила, как ей тогда казалось, что она ощущает исчерпывающую полноту радости жизни, видя через окно их спальни краснокирпичную башню Сан-Джорджо[25], которая размеренно то появлялась, то пропадала в такт движению тонких белых занавесок, то надувавшихся под легким бризом с лагуны, то бессильно повисавших на рамах французских окон. Она до сих пор грезила о той поре, когда они отправились в пеший поход по Нью-Мексико и нашли пещеру цвета бледной охры, где пол был настолько мягким, а песок настолько теплым и плотным, что на нем любая позиция была удобной для тел, и бог знает, каких только поз они там не перепробовали, и на коленях, и по-змеиному извиваясь, и катаясь по грунту. Боже, боже, как же давно это было, а такое впечатление, что совсем недавно, по крайней мере так казалось сейчас, на борту этого маленького авиалайнера, с тонкой перегородкой между их спальнями.

Об измене Бену не могло быть и речи, по крайней мере, так она считала до сих пор. Было ли прелюбодеяние с мужчиной, чьи права на нее возникли значительно раньше, чем у ее мужа, худшим грехом, чем обычная измена, или же это просто восстановление естественного порядка вещей, нарушенного ее замужеством? Как ей в голову мог прийти такой вопрос? Она любила Бенджамина как мужа, как мужчину, от которого она родила детей. Она сознательно избегала беременностей, встречаясь с другими — со всеми, кроме Криса. Они жили словно в промежуточной зоне: оба были молоды и непостоянны в своих устремлениях, чтобы у них возникло ясное намерение, слишком безрассудны и страстны, чтобы предвидеть неожиданность. В каком-то смысле неожиданным было то, что она так и не забеременела от Криса. И к тому моменту, когда она могла четко высказать свое сожаление по этому поводу, они окончательно расстались, мирно, без истеричного хлопанья дверями, что, кстати, у них происходило регулярно, пока они встречались.

В серьезности ее отношений с Крисом было что-то неуловимо инцестуальное. Ее отец с энтузиазмом вжился в роль крестного, и в детстве Крис всегда был рядом с ней, проводя с Данбарами добрую часть долгих летних каникул на их домашнем озере. Она помнила их первый детский поцелуй, когда они неловко стукнулись зубами и носами, но Крис мог легко сыграть роль братика или по меньшей мере казаться ей слишком знакомым, чтобы быть соблазнительным, если бы не решающая роль того периода, когда они почти не виделись после того, как Уилсон встал у руля европейской штаб-квартиры компании. Криса отправили в частную школу в Англию, и он стал проводить летние каникулы в Италии и Франции. Хотя Данбар продолжал видеться с крестным сыном во время своих частых поездок в Европу, первая половина отрочества Криса прошла в отсутствие Флоренс. Они встретились после долгого перерыва, когда обоим было по семнадцать, и ее странным образом восторгало чувство робости в присутствии парня, о ком она привыкла думать, что знает его как облупленного; это было похоже на неожиданное открытие, что в доме, где ты жила всю жизнь, оказывается, есть еще один флигель, куда ты никогда не заглядывала, но куда теперь страстно желала попасть. И ни она, ни он не знали, что делать с этим слиянием разных потоков. А много позже они увидели легендарную «Встречу вод» в Манаусе, где ленивая желтая Амазонка и стремительная студеная Рио-Негро на протяжении нескольких миль бегут параллельными руслами, и она сравнила эту картину с событиями того памятного лета, когда ее привычная нежная симпатия к Крису вдруг соединилась с новым дерзким влечением, и она долго не могла найти способа их примирить. Но только на следующее Рождество они начали целоваться — часами напролет, и следующим летом впервые занялись любовью. Флоренс была потрясена, поймав себя на мысли, что на фоне той первобытной связи ее брак кажется актом прелюбодеяния!