Дальний умысел - [25]

— Я сердечник? — сказал он. — И ты нарочно будишь меня среди ночи, чтобы сообщить мне об этом?

— Единственный был способ образумить его. Никак не мог опомниться от этой паскуды Бизли.

— Это я насилу опомнился от вашей передачи. А тут еще над ухом все время зудел Джефри Презабавно, конечно, почтенному издателю слушать, как его автор поносит свою книгу, называя ее гнусными, патологическими излияниями. Очень душеполезное переживание. И вдобавок Джефри решил, что это ты по моему наущению выскочила с воплем «Прервать!».

— По твоему наущению? — переспросила Соня. — Мне пришлось, чтобы…

— Я-то все понимаю, а он думает, что мы ударили рекламой по нервам.

— Но это же прекрасно, — обрадовалась Соня. — Опять, значит, мы вылезли как ни в чем не бывало.

— Если не завязли по самые уши, — мрачно отозвался Френсик. — Ты вообще-то где? Почему звонишь из автомата?

— Едем в Саутгемптон, — сказала Соня. — Без проволочек, пока он снова не начал пятиться. На «Елизавете Второй» есть свободная каюта, отплытие завтра. Я больше рисковать не хочу: мы попадем на борт любой ценой. А если все-таки не выйдет — запру его от газетчиков в номере какой-нибудь захудалой гостиницы и не выпущу, пока он не выучит назубок все, что ему полагается говорить о «Девстве».

— Полагается? Назубок? Что он тебе — попугай?

Но Соня дала отбой и через минуту уже вела машину дальше по дороге в Саутгемптон.

* * *

Утром отупелый и измотанный Пипер нетвердыми шагами взошел по трапу и спустился в свою каюту. Соня задержалась наверху, чтобы дать телеграмму Хатчмейеру.

Глава 8

В Нью-Йорке Хатчмейеру принес эту телеграмму его главный администратор, некто Макморди.

— Торопимся, значит, — сказал Хатчмейер. — Ну давайте торопитесь. Мы тоже кота за хвост тянуть не будем, только и всего. Так вот, Макморди, мне надо, чтоб вы ему устроили встречу небывалую! Понятно? Выкладывайтесь на все сто. На чем думаете сыграть?

— С такой книгой разве что расшевелить Лигу Престарелых Африканок, пусть кидаются на него, как на битла.

— Престарелые на битлов не кидаются.

— О’кей, значит, он не битл, а воскресший Рудольфо Валентино или в этом роде. Какой-нибудь такой киноактер из двадцатых.

— Похоже на дело, — кивнул Хатчмейер. — Ностальгия и тому подобное. Но слабовато. От престарелых особого толку не будет.

— Никакого, — подтвердил Макморди. — Вот если бы этот Пипер был нудист, антисемит и педераст, а с ним любовник-кубинец, негр по фамилии О'Хара — тут бы я расстарался. А такой субъект, охочий до старух…

— Макморди, сколько раз вам говорить, что субъект — это одно, а его подача — другое. Никакой связи тут не требуется. Как хотите, так и подавайте.

— Да, но кому какое дело до английского автора с его первым романом?

— Мне, — сказал Хатчмейер. — Мне до него дело, а я хочу чтоб было дело еще ста миллионам телезрителей. Понятно? Вот так. Через неделю про Пипера должна услышать вся Америка, а уж как — это ваша забота. Делайте что хотите, но на берег чтоб он ступил, как Линдберг после атлантического перелета. Жмите на все кнопки, тормошите все организации, заигрывайте с любыми лобби — и давайте окружайте его ореолом.

— Ореолом? — усомнился Макморди. — Это с такой-то фотографией на обложке еще и ореолом окружить? Да у него вид как из психбольницы.

— Ну и пусть из психбольницы! Мало ли какой у него вид? Главное — за один день сделать его мечтой всех старых дев. Подключите феминисток, и насчет звездоманов у вас неплохая идея.

— Старушонки, феминистки, педерасты, минитмены — этак, чего доброго, мы устроим погром в гавани.

— Погром, — сказал Хатчмейер, — это хорошо. Напустите на него всех разом. Пришибут полицейского — порядок, хватит какую-нибудь старуху кондрашка — тоже неплохо. Спихнут его в воду — еще лучше. Разделаем его так, что скопом за ним побегут, только он дунет в дудку.

— В дудку? — переспросил Макморди.

— Ну да, как крысы за Крысоловом.

— Крысы? Еще и крыс туда же?

Хатчмейер жалостливо посмотрел на него.

— Иногда, Макморди, вы прямо как неграмотный, — укорил он. — Можно подумать, что вы в жизни не слышали про Эдгара Аллана По. И вот еще что. Когда вы с Пипером как следует разболтаете дерьмо в бочке, шлите его самолетом ко мне в Мэн. Бэби хочет с ним познакомиться.

— Миссис Хатчмейер — познакомиться с этим хануриком?

Хатчмейер грустно кивнул.

— Угу. Вроде как тогда, помните — вынь да положь ей того писателя, который хвастался, что ему женщины без надобности. Как его, похабника, звали-то?

— Портной, — припомнил Макморди. — Но мы его не залучили. Не захотел приехать.

— Чему удивляться? Странно вообще, что он на ногах стоит. Это же вредно, как я не знаю что.

— Он, правда, издавался не у нас, — заметил Макморди.

— Ну да, и это тоже, — согласился Хатчмейер, — но Пипер-то издается у нас, и раз Бэби его хочет, пусть получает. Ей-богу, Макморди, в ее возрасте, после всех операций и вообще на диете, так вроде бы уже и хватит. Вы как, смогли бы два раза в день круглый год без передышки? Вот и я тоже не могу. Неуемная женщина. Она этого старушечьего угодника Пипера живьем съест.

Макморди пометил у себя, что Пиперу надо резервировать самолет.