Дальневосточные путешествия и приключения. Выпуск 11 - [139]

Аня неожиданно соскочила с коряги, тряхнула головой, чтобы убрать с лица упавшую прядь волос, насторожившись, тихо сказала:

— Слышите? Кажется, с верховьев идет глиссер...

Мне пришлось напрягать слух, чтобы уловить этот далекий гул, напоминающий скорее нестройное завывание.

— Слышу, но что-то неясное...

— Пока появится глиссер, расскажите, как погибло государство чжурчжэней? Знаю, что кто-то разгромил, — и все...

— Представлять политическую ситуацию, предшествующую гибели чжурчжэней, трудно. Она оказалась довольно сложной и запутанной. Судьба империи Цзинь в последнее десятилетие складывалась печально. На исторической арене появился основатель новой мировой империи Чингисхан, который считал чжурчжэней первым заклятым врагом. Находясь уже на смертном одре, Чингисхан завещал своему преемнику Угэдэю покончить навсегда с Цзинь, и тут же предложил план их разгрома. Чингис умер, так и не дождавшись победы в затеянной им войне с чжурчжэнями. Войну с Цзинь закончил Угэдэй. Монголы испепелили города, станицы (улусы) чжурчжэней. Последний император чжурчжэней, не желая, сдаваться монголам живым, повесился, приказав своим подчиненным после смерти сжечь его тело. Некогда цветущий край обезлюдел, опустел. Остатки разбитых чжурчжэньских воинов разбежались по просторам приамурской тайги, часть их осела в Северной Маньчжурии. Край оставался пустым до прихода русских землепроходцев; их встречали уже потомки чжурчжэней — нанайцы, ульчи.

Вот уж поистине справедливы слова: «Можно уничтожить государство, но нельзя уничтожить его историю».

Окончив рассказ, я заметил, что на Аню он произвел гораздо большее впечатление, чем куча находок, лежащая па песке.

Все яснее становился непривычный для меня гул приближающегося глиссера. Я даже взглянул на небо, пытаясь отыскать там самолет. Заметив это, Аня расхохоталась:

— Не ищите ничего на небе, там чисто... На глиссере ведь установлен авиадвигатель, вот он и рычит.

— Понятно, — улыбаясь сказал я и принялся завязывать рюкзак.

Глиссер шел на огромной скорости, вышвыривая из-под днища бешеные потоки воды; высоко задрав нос, он, казалось, вот-вот взлетит. Рев оглушал пустынный берег.

Аня, опустив голову, стояла у самой кромки воды, роя носком туфельки ямку. Потом, резко повернувшись, взмахом руки позвала меня. Я подошел.

— Советую добираться до Циммермановки, оттуда позвоните в Киселевку и узнаете, где Окладников. Если его нет там — звоните в каждое село по цепочке. Добираться будете тогда теплоходом.

Но вот глиссер у берега. Долю минуты мотор работает на малых оборотах, потом, вздрогнув, останавливается. Водитель, не выходя из кабины, приветственно машет рукой.

— Наконец-то появились у меня шансы приступить к погоне за экспедицией, — с облегчением сказал я. — Для вас у меня нет слов благодарности, настолько велика ваша забота обо мне. Вы меня приютили, выручили... У вас большое сердце, доброе. Спасибо! — я протянул руку, а она положила на нее свою. — Еще раз спасибо вам, мисс Амурчанка...

Щучий остров

До Циммермановки глиссер прямо-таки долетел, но этот путь надо было пережить всем своим существом. Было такое ощущение, словно меня с бесшабашной удалью прокатили по грандиозной стиральной доске.

Причалили у дебаркадера. Затекшие ноги едва удерживали обмякшее тело, тряслись руки... Ничего подобного, конечно, мне ранее испытывать не приходилось, и я с немалым удивлением спросил водителя:

— Миша, как ты только работаешь на этом полуреактивном драндулете?

— Кроме радикулита-с, ничего плохого не имеем, — широко улыбнувшись, ответил он, обхватил длинными красивыми пальцами спину, стал приседать. — Разминочка — лучший отдых для скрюченной радикулитом спины.

Распрощались мы с Михаилом тепло.

От дебаркадера я поднялся по лестнице на обрывистый берег. И сразу увидел солидных размеров село с ухоженными домами, которые с дебаркадера я не заметил из-за крутизны берега.

Без затруднения нашел почту, упросил телефонистку обзвонить цепочкой села вниз по Амуру и узнать, в каком из них находится экспедиция Окладникова. Скоро телефонистка радостно замахала мне рукой: «На линии Мариинское. Сейчас будет Окладников. Он в гостинице на дебаркадере».

Тут же я услышал голос Алексея Павловича: «Ожидайте в Циммермановке проходящего теплохода и езжайте до Мариинского. И не беспокойтесь, — успокаивал он, — мы вас подождем обязательно. Насколько мне известно, теплоход скоро прибудет к вам».

В томительном ожидании судна я отправился на берег. На дебаркадере рыбачили двое мальчишек и пожилой, с интеллигентной внешностью мужчина. Он то и дело вытаскивал на палубу трепещущих чебаков.

— Представляете, — сказал он, снимая с крючка очередного чебака, — это же мелкотня, а жареная она очень вкусна. Я тут вроде бы в отпуске. Надоело сидеть пенсионеру дома, вот и маханул за одиннадцать тысяч верст, как говорили в старину, край света посмотреть. Ехал специально поездом. Интересный, скажу вам, край! Просто удивительный! Перед отъездом рылся в справочниках, любопытствовал. И подумать только: один Ульчский район, куда относится Циммермановка, занимает территорию, равную Нидерландам, а площадь, покрытая лесами, равнозначна территории Бельгии. Фантастично!