Дальневосточные путешествия и приключения. Выпуск 11 - [141]

Я посмотрел в сторону Алексея Павловича. Он стоял у борта, облокотившись на него правой рукой, негромко что-то рассказывал светловолосому, обаятельному студенту Александру Новаку.

Своими берегами Сучу круто обрывается к реке. Возвышенная верхняя часть острова сложена из скалистых пород, нижняя — из рыхлых супесчаных и глинистых отложений, достаточно сильно размытых в паводки.

Высадка занимает считанные минуты. В одну кучу на берегу сбрасываем лопаты, ножи, совки, метелки, почтовую бумагу...

— Со стороны Мариинского на острове рассеяно множество ям-западин. Это остатки древних жилищ, землянок. Отыскать их бывает сложновато из-за того, что они заплыли землей, а то и просто сравнялись с ней, — старательно инструктирует нас Алексей Павлович.

— А что же раскапывать? — не выдержал Новак и залился красивым румянцем. Потом смущенно продолжил: — Что-то кругом лес, скалы...

— Копать будем жилища, видимо, неолитические, а может быть и другого периода, — сказал Алексей Павлович и смеющимися глазами посмотрел на Александра. — Характерные признаки неолита на Амуре — керамика, шлифованные орудия из камня, лук и стрелы. Лук и стрелы, естественно, не встретим, а вот наконечники — обязательно. Вообще, когда мы говорим об Амуре, то непременно вспоминаем о рыбе. Реки с подобным разнообразием видов рыб у нас в стране нет. В неолите рыболовство для жителей — исключительно важное занятие. Оно было основой их материальной культуры, включая даже одежду, которую древние жители умело изготовляли из рыбьей кожи. В неолите рыба для человека становится наиглавнейшим источником существования. На Амуре под рыбой мы должны, прежде всего, подразумевать кету. В проходной сезон река от нее буквально кипит. Думаю, что пять-шесть тысячелетий назад кеты было несравненно больше. Топография размещения жилищ на берегах реки открывает нам картину особого значения сезонного хода рыбы. Теперь нам ясно: в неолите рыболовы были более обеспечены пищей, нежели их соседи по Сибири — охотники, бродящие впроголодь по тайге в поисках пропитания. На Амуре жилось лучше, население быстро росло и размножалось. Огромные запасы сушеной, квашеной рыбы давали возможность жителям этих поселков беззаботно проводить суровые и длинные дни зимы. Был им известен и промысел осетровых рыб, но, в отличие от промысла лососевых, он связан с долей риска, с определенными трудностями. Археологам уже встречались на Амуре просверленные крупные камни, палицы или кассеты из вулканических пород — без них рыбаку невозможно было справиться в своей хрупкой лодчонке с такими огромными рыбинами, к примеру, как калуга, весящая до тонны. Только оглушив добычу, рыбак мог спокойно доставить ее в селение.

— А встречались вам, Алексей Павлович, костные останки рыб на раскопках? — спросил я, усаживаясь на базальтовый валун. — И какие имеются еще археологические доказательства рыболовства у древних амурчан, помимо каменных палиц для убоя крупных рыб?

— На Амуре найдена, видимо, одна из древних блесен на Земле из нефрита. Испытание блесны в воде убедило нас в ее назначении. Часто на поселениях встречаются каменные грузила с желобком для привязи или с отверстием на одном конце. Материалом для изготовления часто служил галечник. Грузила крепились к сетям, использовались и для невода на крупных реках с быстрым течением. А вот, к сожалению, костей рыб в неолитических поселениях встречать не приходилось. Кость на Амуре из-за повышенной влажности почвы не сохранилась, — с долей сожаления произнес Алексей Павлович.

— А для души, если хотел человек порыбачить, были ли какие-то индивидуальные средства? — шутливо спросил Роменский.

— Можно с уверенностью сказать, что крючки человек мог выделывать из клыка кабарги, дерева. Били рыбу и острогами...

Незапланированная беседа явно затянулась и, памятуя о том, что время — золото, Алексей Павлович с сожалением развел руками. Поправив пластиковый козырек кепи цвета хаки, расстегнув пуговицу ворота клетчатой рубашки, он направился вдоль обрывистого песчаного берега. Он шел неторопливо, то и дело нагибался, что-то поднимал с земли и после беглого осмотра находки клал ее в карман.

Позже Тимохин объяснил: Окладников страшно везучий на сбор особо интересного подъемного материала — предметов, выходящих на дневную поверхность земли в силу каких-то разрушающих ее целостность факторов. И тогда находки просто валяются на земле. Они указывают на залегание археологического памятника где-то вблизи.

Разрушающее действие реки на здешние древние жилища — полуземлянки — очевидно даже для моего неопытного глаза. Часть их уже полностью или же наполовину скрыта в водах реки. Зрелище удручающее: они разрушаются не по дням, а по часам.

Чтобы представить структуру этих жилищ, не требовалось их раскапывать полностью, достаточно было зачистить обнажения и осыпи — перед глазами сразу вырисовывался профильный разрез всей полуземлянки.

Зачищать жилища, сплошь состоящие из песка, было легко и приятно. Песок резался лопатой с едва слышным шуршанием. Натыкаясь на что-либо твердое, лопата издает укороченный резкий звук.