Дѣла минувшихъ дней. Записки русскаго еврея. В двух томах. Том 1 - [15]

Но малороссійскіе евреи и не бравировали своимъ невѣжествомъ. Большинство старалось въ теченіе всей своей жизни пріобщиться къ еврейской мудрости. Мнѣ памятны субботніе «бенъ-минхо-лемайровъ», т. е. промежутки между предвечерней субботней молитвой и вечерней. Въ молитвенныхъ домахъ собирались кучками у столовъ, за которыми какой нибудь меламедъ или болѣе ученый мѣстный домохозяинъ читалъ и разъяснялъ «мидрашъ» или «Эйнъ-Яковъ». Особенно же охотно внимали каббалистическимъ разглагольствованіямъ какого нибудь знатока-хассида. Приверженностью къ еврейской мудрости объясняется то уваженіе, которое питали мѣстные евреи къ меламедамъ высшаго ранга, т. е. преподававшимъ въ хедерахъ Талмудъ. Контингентъ ихъ доставляла исключительно Литва. Имѣть на полномъ иждивеніи особаго меламеда для своихъ дѣтей считалось признакомъ хорошаго тона у болѣе состоятельныхъ евреевъ. Въ качествѣ такого меламеда приглашенъ былъ въ свое время мой дѣдъ по матери — первый изъ нашей семьи, поселившійся въ Полтавѣ. Въ качествѣ такового же былъ выписанъ изъ Мира совсѣмъ молодымъ человѣкомъ мой отецъ, имѣвшій репутацію блестящаго талмудиста и обнаружившій вскорѣ недюжинный педагогическій талантъ. Первый подвизался въ домѣ одного мѣстнаго богатаго портного, а мой отецъ обучалъ Талмуду дѣтей другого, тоже богатаго портного.

Малороссійскіе евреи, судя по полтавскому населенію, какъ уже сказано, въ отличіе отъ волынскаго еврейства, не были заполонены цадикизмомъ. Хассидизмъ, распространившійся, начиная со второй половины XVIII вѣка черезъ Галицію по Волыни вплоть до кіевскаго района, остановился у границъ Малороссіи.

Надо отмѣтить, что хассидизмъ особенно ярко проявлялся въ мѣстностяхъ, находившихся подъ политическимъ или культурнымъ вліяніемъ поляковъ. Это явленіе имѣетъ и внутреннія, и внѣшнія причины. Къ внутреннимъ я отнесъ бы то, что еврейское населеніе, особенно болѣе невѣжественная часть его, поддалось въ этомъ отношеніи примѣру окружающаго польскаго населенія съ его религіознымъ католическимъ фанатизмомъ и безусловнымъ господствомъ духовенства надъ душами: еврейская масса тоже подчинилась безусловному руководству единственныхъ тогда въ его средѣ духовныхъ силъ. Живя въ городахъ и мѣстечкахъ совершенно обособленной жизнью, не приходя, вслѣдствіе религіозной нетерпимости, ни въ какое соприкосновеніе съ господствующимъ католическимъ населеніемъ, ощущая непримиримую религіозную вражду къ себѣ, болѣе образованный слой этой массы только въ одной области могъ находить утѣшеніе: въ изученіи Торы, позволявшемъ человѣку жить полной духовной жизнью въ общеніи съ мудрецами черезъ вѣковыя книги. Другая же часть, быть можетъ болѣе многочисленная, не пріобщенная къ еврейской письменности, нуждалась въ одухотвореніи своей слѣпой преданности обряду не черезъ умственную внутреннюю работу, а черезъ воздѣйствіе на воображеніе, возбужденіе чувствъ и ощущеній. Выходъ изъ печальной страдальческой дѣйствительности былъ только въ вѣрѣ туманной, мистической, въ непосредственномъ проявленіи Божества доступными для воспріятія массъ символами и представленіями. Ученая часть еврейства жила п_о_н_и_м_а_н_і_е_м_ъ и изученіемъ закона, какъ воли Бога, пріобщалась къ божественному началу черезъ разумъ; неученая же жила о_щ_у_щ_е_н_і_е_м_ъ Божества, и для этого требовала проповѣди, личнаго руководства въ исканіи истины и мистическомъ настроеніи; эту проповѣдь и руководство и давали цадики и окружавшіе ихъ поклонники хассиды.

Но въ Малороссіи еврейское населеніе не жило никогда скученно, не составляло большинства не только въ городахъ, но и въ мѣстечкахъ, не было искусственно изолировано отъ окружающаго населенія; будучи лишено возможности жить внутреннею умственною жизнью, быть въ постоянномъ общеніи съ еврейскимъ духомъ черезъ непосредственное изученіе его, — оно, съ другой стороны, не такъ и нуждалось въ замѣнѣ этой возможности, и удовлетворялось формальнымъ исполненіемъ традиціонныхъ обрядовъ и религіозныхъ правилъ, слѣпо слѣдуя имъ и удовлетворяясь обрывками знанія письменности.

Другой причиной — внѣшней — указаннаго явленія было то, что малочисленное и разрѣженное еврейское населеніе Малороссіи во вторую половину XVIII вѣка привыкло не считать себя осѣдлымъ: время отъ времени оно подвергалось изгнаніямъ, подобнымъ тому, которымъ обезсмертила себя Императрица Елисавета Петровна, когда, не взирая на представленія властей о пользѣ, приносимой евреями для мѣстной торговли, «не желая», по ея словамъ, «отъ враговъ Христовыхъ интересной прибыли», повелѣла приступить къ поголовному ихъ изгнанію.

Еврейскія общины стали образовываться въ Малороссіи, а также въ Новороссіи, лишь при Александрѣ I, когда «губерніи Новороссійская и Полтавская» были причислены по Положенію о евреяхъ 1804 г. къ такъ называемой общей чертѣ еврейской осѣдлости. Еврейство въ Литвѣ, Польшѣ и Волыни подъ польскимъ господствомъ пользовалось общинной и духовной автономіей по «Магдебургскому праву». Еврейскіе кагалы — общинныя управленія — имѣли принудительную власть, право суда и расправы надъ евреями. Малороссійскіе же евреи, при образованіи общинъ, были подчинены общимъ россійскимъ законамъ, общей юрисдикціи во всемъ, кромѣ дѣлъ религіозныхъ и семейственныхъ.