Цветы на свалке - [6]

Шрифт
Интервал

Оглянитесь: в этот вечер дали темно-золоты.
Вечер быстро исчезает. Вечер нынче невелик.
Да, Вы знаете, в «Эдеме» – превосходнейший шашлык?
И достать всегда возможно кахетинского вина…
Перед барыней отлучка не такая уж вина.
Не хотите ли, поедем, вот сейчас, туда, в «Эдем»?
Ждет покорно у калитки мой коричневый тандем.
О, не нужно одеваться: мы в отдельный кабинет.
Что же, что же Вы молчите? Поскорее, да иль нет?…
В Ангаре переплеснулась переливная вода,
Я почувствовал, услышал Ваше сдержанное «да».

«Она отдавалась, закурив пахитоску…»

Она отдавалась, закурив пахитоску,
На брошенном в угол собольем манто,
Иногда напевая ариетту из «Тоски»,
Иногда воплощая грезонегу Ватто.
Шляпа с яркими перьями раздавила меренги;
Запятнало ковры дорогое аи;
Я сжигаю расчетливо, я сжигаю за деньги
Восхищеннонаивные идеалы мои.
На прозрачном белье паутинное кружево,
Мастерицей брюссельской сплетенное встарь…
Продавайся! И в этой игре обнаруживай
Оскорбленную душу, поникший алтарь.
Вы умелым художником бесподобно одеты.
Не поможет шампанское, – отуманит гашиш.
О, лазурная вера! О, забытые где-то
Полудетские сны! Побледнела? Молчишь?
Побледней! Никакая извращенная прихоть
Не заменит улыбок светлоглазых подруг.
Если б искренних слез! Если б искренний крик хоть!
Если б звонко распался эротический круг!

Горная радость

«Развиваются, рвутся клочья черного дыма…»

Развиваются, рвутся клочья черного дыма;
Убегал я из города, убежал нелюдимо;
Убежал я от книг, поцелуев и дел,
Потому что свободным побыть захотел.
В душном городе давит неотвязчивый страх;
Счастье можно почувствовать только в горах.
Остановки. Туннели. Виадуки. Мосты.
Снова мысли мои убеленно чисты.
Горы. Хищно вздымаются красноватые скалы.
Слышны мощные всплески голубого Байкала.
Я не слышу жужжанья манерных речей;
Небывалые были протрелил ручей.
Разноцветные мхи обвивают утес.
Всюду смелую радость рассыпал Христос.
Хорошо притаиться в июньской глуши:
Только сосны да кручи. Кругом ни души.

«Пламенное Солнце ранит нежный Вечер…»

Пламенное Солнце ранит нежный Вечер.
Кровью истекает раненое Солнце.
Алой кровью Солнца залит белый глетчер;
В волнах заиграли желтые червонцы.
Алое на белом. Пурпур в горностаях.
Тающие розы в снежных покрывалах.
Волны – словно чаек белокрылых стая;
Гребнепена – нити мутного опала.
Солнце догорело. Дальний глетчер замер;
Медленно закрылся облаком печали.
Волны потемнели. Черносиний мрамор.
Волны умолкают. Тише. Замолчали.

Молитвы

«Божья Матерь, строгая Владычица!..»

Божья Матерь, строгая Владычица!
Пресвятая Дева Богородица!
Если юному соблазн попритчится,
Он Твоей заступой огородится.
В мире счастье – скверна. Жизнь греховная.
Истомленный тяжестью чугунною,
Я скуюсь пречистыми оковами, –
В монастырь с безжалостным игуменом.
Приими меня в обитель дальнюю!
Чудотворным укрывая пологом,
Душу скорбную, нетронуто-печальную,
Ты не выдай на смех лютым ворогам.
Плоть бунтарскую смирю веригами;
Обессилю тело власяницею;
Искушенный дедовскими книгами,
Дух плененный станет вольной птицею.

«Храм Василия Блаженного…»

Храм Василия Блаженного.
Лики сумрачных божниц.
В одинокую моленную
Я вхожу. Склоняюсь ниц.
Этот храм, – обитель Грозного.
Опустив усталый взор,
Он бредет тропой морозною
Помолиться в свой притвор.
Слышу шорохи под сводами…
Царь великий, это ты ль?
Он крадется переходами,
Опираясь на костыль.
Слышу скрип дверей узорчатых;
Свет свечи прорезал мглу;
Распахнул киот трехстворчатый,
Распростерся на полу.
Боже, властью неуемною
Ты за что меня взыскал?
Верно ль я судьбину темную
Государства разгадал?
Я – Владыка, Я – Помазанник.
Княжьей власти не хочу.
Я заморскими алмазами
Божьи ризы расцвечу.
Я послал своих опричников
По опальным городам;
Возмещу десятерично я
Возмутившимся рабам.
Наша власть – самодержавие.
Послушанье – ваш удел.
Наши цепи не заржавели;
Царский гнев не оскудел.
Пусть тяжелые наручники
И невольничий ярем
Наказуют ненаученных
Преклоняться пред царем.
Я труды подъемлю страшные,
Одинок в родном краю.
Но зато утешусь брашнами
Божьей трапезы в раю.
От двенадцати евангелий
Православный выйдет люд,
И тогда святые ангелы
Душу царскую возьмут.
Упокоюсь в райских сенях я,
Позабуду здешний смрад.
Приими мои моления!
Ты всесилен! Свят! Свят! Свят!
Но прервал ночное бдение
Легкий треск – трамвайный звон –
И рассеялось видение,
Разошелся старый сон.

«Леший, леший, будь мне братом!..»

Леший, леший, будь мне братом!
Сделай книжника – лесным!
Хищным, смелым и косматым,
Неуемным и простым.
Я хочу веселым зверем
Целовать седые мхи;
Я в лесу построю терем,
Декламируя стихи.
Шерстью длинной обрасту я,
Буду рыкать и шипеть,
Мать-Пустыню Пресвятую
Лешьим сердцем буду петь.
Что мне серенькие книги,
Серый город – скучный враг;
Настоящею шишигой
Буду прятаться в овраг.
Побреду в каменоломню,
Отточу сверкучий стих;
Позабуду и не вспомню
Грохот пыльных мостовых.

«Солнце! Море!..»

Солнце! Море!
Кровь! Свет! Любовь!
Жертвы готовь!
В праздничном хоре,
в праздничной пляске
Солнечной ласке,
Теплу,
Морю премудрому,
Силам могучим
Кричим хвалу!
Пляшем, скачем!
Пламеннокудрые,
От вас получим
Мясо горячее,
Кровь и жир!
Вы создали мир!
Мудрые, вечные,
Людям дали радость любить,
Новую радость: убить;
Бегущую кровь радостно пить.
Добрые, вечные!
Каменные наконечники

Рекомендуем почитать
Профсоюз сумасшедших

В книгу талантливого и малоизвестного русского-украинского поэта и прозаика Леонида Чернова (1899–1933), близкого к имажинистам, вошел сборник стихотворений «Профсоюз сумасшедших», выпущенный автором во Владивостоке (1924). Проза Л. Чернова представлена впервые переведенной на русский язык авантюрно-фантастической повестью «Приключения профессора Вильяма Вокса на острове Ципанго» — забавной пародией на «колониальные» романы. Но протест против колониализма лишь маскирует в ней руссоистские взгляды автора, осуждающего всю современную цивилизацию.


Астр-аль (поэма начертанная созвездиями)

Первая и единственная поэма начертанная созвездиями.


Новеллино

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стрелец. Сборник № 1

В сборник под редакцией А. Беленсона помещены произведения: А. Блока, Д. Бурлюка, З. Венгеровой, Л. Вилькиной, Н. Евреинова, В. Каменского, А. Крученых, М. Кузмина, Н. Кульбина, Б. Лившица, А. Лурье, В. Маяковского, А. Ремизова, Ф. Сологуба, В. Хлебникова, А. Шемшурина, А. Беленсона.Иллюстрации А. Лентулова, О. Розановой, Д. Бурлюка, Н. Кульбина, У. Люиса, М. Синяковой, В. Бурлюка.http://ruslit.traumlibrary.net.


Футуристы. Первый журнал русских футуристов. № 1-2

«Первый журнал русских футуристов» выходит 6 раз в год книгами в 160–200 страниц с оригинальными рисунками. В журнале помещаются стихи, проза, статьи по вопросам искусства, полемика, библиография, хроника и пр.В журнале принимают участие: Аксенов, Д. Болконский, Константин Большаков, В. Бурлюк, Давид Бурлюк, Н. Бурлюк, Д. Буян, Вагус, Васильева, Георгий Гаер, Egyx, Рюрик Ивнев, Вероника Иннова. Василий Каменский, А. Крученых, Н. Кульбин, Б. Лавренев, Ф. Леже, Б. Лившиц, К. Малевич, М. Митюшин, Владимир Маяковский, С. Платонов, Игорь Северянин.


Русское поле экспериментов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Битва у Триполи

Когда в 1911 г. разразилась итало-турецкая война за власть над колониями в Северной Африке, которым предстояло стать Ливией, основатель итальянского футуризма, неистовый урбанист и певец авиации и машин Филиппо Томмазо Маринетти превратился в военного корреспондента. Военные впечатления Маринетти воплотились в яростном сочинении «Битва у Триполи» (1911). Эта книга поэтической прозы в полной мере отразила как литературное дарование, так и милитаристский пафос итальянского футуриста. Переведенная на русский язык эгофутуристом и будущим лидером имажинизма В.


Творцы будущих знаков

Книга представляет собой незавершенную антологию русского поэтического авангарда, составленную выдающимся русским поэтом, чувашем Г. Айги (1934–2006).Задуманная в годы, когда наследие русского авангарда во многом оставалось под спудом, книга Г. Айги по сей день сохраняет свою ценность как диалог признанного продолжателя традиций европейского и русского авангарда со своими предшественниками, а иногда и друзьями — такими, как А. Крученых.Г. Айги, поэт с мировой славой и лауреат многочисленных зарубежных и российских литературных премий, не только щедро делится с читателем текстами поэтического авангарда начала ХХ века, но и сопровождает их статьями, в которых сочетает тончайшие наблюдения мастера стиха и широту познаний историка литературы, проработавшего немало лет в московском Государственном Музее В.


Послания Владимира жизни с пути к истине

Книга является первым современным изданием произведений «футуриста жизни» Владимира Гольцшмидта (1891?-1957), поэта, агитатора, культуриста и одного из зачинателей жанра артистического перформанса.Основатель московского «Кафе поэтов» и создатель памятника самому себе, авантюрист и йог, ломавший о собственную голову доски во время выступлений, Гольцшмидт остался легендарной фигурой в истории русского футуризма.В данном издании полностью воспроизводится единственная и редчайшая книга стихов и манифестов Гольцшмидта «Послания Владимира жизни с пути к истине», изданная на Камчатке в 1919 году, а также публикуется свод мемуаров и критических статей об этом недооцененном деятеле русского авангарда.http://ruslit.traumlibrary.net.


27 приключений Хорта Джойс

В новом выпуске «Библиотеки авангарда» — первое переиздание романа поэта, прозаика, художника, авиатора, виднейшего участника футуристического движения В. В. Каменского «27 приключений Хорта Джойс» (1924). Опираясь на традиции авантюрной и научно-фантастической литературы, Каменский синтезирует в своем романе многочисленные сквозные темы собственного творчества, выдвигает представление о действенной, управляющей событиями «радио-мысли» и идеи, близкие к концепции ноосферы. Одновременно в романе властно звучат центральные для Каменского мотивы единения с природой, возрождения в смерти.