Цветины луга - [102]

И пошла катавасия! Со всех сторон в рабочих полетели подушки, ботинки, рюкзаки. А те еле успевали обороняться. Школа ходуном ходила.

— Стойте! Подождите! — кричали рабочие. Но женщин унять было невозможно.

— Разорили, негодники! Бабы! Раздевайте их догола и жарьте крапивой!

— Бензином! Залить их бензином да подпалить!..

И они не шутили. Разъяренные, как тигрицы, бабы готовы были разорвать рабочих на части.

Один из рабочих попытался остановить надвигавшуюся волну женщин, но они повалили его на пол. Видя, что дело плохо, другой разбил окно и хотел выскочить во двор, но не тут-то было. Он тоже попал в руки женщин. Третьему удалось прорваться в коридор, но бабы настигли его в дверях, содрали с него сорочку. Он отбивался кулаками, кусался, а им хоть бы что.

— Вон! Все выбрасывайте вон! — звенел, перекрывая весь этот гвалт, голос Игны.

Из дверей и окон школы летели тюфяки, одеяла, подушки. Бумажные мешки с цементом разрывались, поднимая огромные столбы пыли. Пыль заволокла село серой пеленой.

Когда все было выброшено на улицу, Игна распорядилась:

— Теперь, бабы, давайте сложим, чтобы был порядок.

Дина заперла калитку и ворота, и женщины принялись за дело. Они ставили в ряд кровати рабочих, клали на них тюфяки, подушки… И когда приехал главный инженер, чтобы дать распоряжение рабочим освободить школьное помещение, все уже было кончено. Приезд инженера насторожил женщин и они, как по команде, выстроились в ряд, готовые защищаться до последнего. Но к их удивлению, инженер, окинув оком поле битвы, подошел к рабочим и стал их отчитывать:

— Кто вам разрешил занять школу?

— Начальник…

— Какой? Где он?

— Нет его. Уехал за материалами…

— А начальнику кто разрешил?

— Наверное, товарищ Слынчев…

Главный инженер оглядывался по сторонам, и только головой качал. Во рту у него пересохло, горчило.

— Так не годится! Мы вроде помогать приехали, а вышло…

— Они вот на нас набросились!

— Что вам места больше нету? — спросила Игна, выступив вперед. — Места хоть отбавляй! А этому вашему Слынчеву, попадись он нам сейчас, мы такого наговорим, что ему тошно станет!

И в эту самую минуту на дороге, ведущей в село, показался знакомый им всем газик. Машина на полном ходу подкатила к толпе и резко затормозила.

Строй женщин сразу нарушился, они окружили автомобиль. Слынчев вылез из машины без фуражки, блестя на солнце лысиной. Рабочие подошли поближе. Солнышко бросил взгляд на их растерзанные рубашки, на синяки под глазами и, обращаясь к женщинам, сказал:

— Очень хорошо! Здорово, ничего не скажешь! Кто вам позволил выбрасывать имущество? Вместо того, чтобы угостить дорогих гостей, ведь это они для вас завод построили и вот приехали строить дорогу и водопровод, вы им фонарей наставили!

Женщины знали, что такое начало не предвещает ничего хорошего. После пожара на заводе он тоже крикнул: «Кто посмел?», а потом засадили в тюрьму чабанов. Толпа глухо зашумела, заволновалась.

А он продолжал наседать:

— Я вас спрашиваю — кто?

— Все! — ответила Игна.

— Кто первый посмел?

— Дети, — робко вмешалась Дина.

— Я спрашиваю, кто дал указание женщинам и детям?

Тогда главный инженер, выйдя вперед, негромко сказал:

— Я!

Женщины так и ахнули. Они смотрели на инженера с восхищением, а Игна, не удержавшись, шепнула соседкам:

— Вот это человек! За такого — в огонь и в воду!

— А тебе кто разрешил? — раздраженно выкрикнул Солнышко.

— Думаю, что я имею право. Я отвечаю за строительство.

— Но политически ты подчиняешься мне!

— По-моему, я имею право давать указания, где размещать рабочих.

— Но ты не имеешь права отменять мои распоряжения и подрывать мой авторитет! Ты, товарищ главный инженер, забываешься, превышаешь свои права!..

— Ничего подобного…

Игна смотрела на инженера и восхищалась его смелыми ответами. Ей казалось, что инженер как-то вырос, стал на две головы выше Солнышка. От его слов у нее захватило дух.

— Ничего! Мы с тобой поговорим в другом месте! — и, уже обращаясь к женщинам, приказал: — А теперь сейчас же внесите все обратно!

Никто, конечно, не двинулся с места.

— Слышите! Кому я говорю! Внесите все обратно в школу!

Ни одна из женщин не шевельнулась.

— Да вы что, оглохли? — впившись глазами в Игну, кричал Солнышко. — Вам говорю! Вносите, а не то вам несдобровать! Пощады не ждите.

— Школа наша, сельская! — спокойным, но твердым голосом ответила Игна.

— Школа государственная! — выкрикнул секретарь.

— Школа принадлежит селу. Мы ее строили и никому не отдадим!

— Ого! Ишь какие герои нашлись. Они себя считают выше государства!

— А вы как думаете, государство может обойтись без нас? Если оно может без нас, так почему бы и нам, без него не обойтись!

— Слушайте! Одумайтесь, что вы говорите!

— Не отдадим школу под общежитие и склад!

— Надо будет, заберем не только школу, но и дома! — рявкнул Солнышко. Он хотел пошутить, чтобы разрядить обстановку, но шутка не вышла: в голосе слышалась явная угроза. — Не позволим, чтобы дома стояли пустыми. Раз никто не живет, — бензин хранить будем. Мы ничего не пожалеем, пока полностью не закончим индустриализацию страны — ни людей, ни дома, ни школы! Не рожаете детей — отберем не только школы, а и дома!