Цивилизации - [228]
Столетие начиналось с опасных оптимистических заблуждений. Вначале казалось, что эволюция сделала людей лучше. На самом деле, если наше чувство красоты и добра есть продукт эволюции, оно подобно разуму: давно застыло и нисколько не развивается. В напряжении войн или стресса, ослабленное наркотиками и демагогией, представление людей о приличиях исчезло. Во время Второй мировой войны сотни тысяч во всех прочих отношениях обычных, приличных людей в Европе участвовали в массовых убийствах соседей. Во время вьетнамского конфликта приличных, патриотически настроенных американских солдат, которые любили мамочку и ели яблочный пирог, так опьянила кровь и одурманил адреналин, что они убивали женщин и детей в Мэй-Ли. Несомненно среди палачей Пол Пота, тиранов Восточного Тимора, убийц Руанды и тех, кто проводил этнические чистки в Косово и Боснии, были хорошие ребята.
Более того, когда столетие начиналось, житейская мудрость сообщила, что история куда-то направляется: то ли ко всеобщей свободе, то ли к всемирному правительству, то ли к социалистической революции и «бесклассовому обществу» или, возможно, к тысячелетию, предопределенному Богом. Сегодня похоже, что история так не развивается. Она переходит от одного кризиса к другому без всякой последовательности или порядка, без предсказуемых исходов. Это подлинно хаотическая система. Утрата сознания «судьбы» или даже просто направления очень затрудняет поддержание цивилизации; без этого ослабевает притяжение телеологических ожиданий; вера в будущее, которую Тойнби и Кеннет Кларк считали необходимым свойством цивилизации (см. выше, с. 33), исчезает.
Вера в прогресс поддерживалась тем, что оказалось faux amis[1167]. Например, на протяжении столетия все ускоряющееся развитие науки породило ложные надежды. В первом десятилетии века казалось, что предела человеческим возможностям нет. Наука демонстрировала свои возможности завоевать все уголки физической вселенной, и люди начали надеяться, что такие же преобразования она вызовет в нравственности и в обществе. При помощи планирования можно искоренить болезни и несправедливость. И все будут счастливы. В действительности планирование почти всегда оказывалось ошибочным. Наука эффективнее помогала злу, чем добру. «Научно» построенные общества оборачивались тоталитарными кошмарами. Псевдонаука нацистов и коммунистов оправдывала уничтожение целых народов и классов.
Даже успехи подлинной науки оказались двусмысленными. Автомобили и контрацептивные таблетки сотворили чудеса в области достижения индивидуумом свободы, но при этом они угрожают здоровью и меняют мораль. Промышленное загрязнение способно задушить планету. Атомная энергия может спасти мир, но может и уничтожить его. Прогресс в медицине привел к нарушению сбалансированного прироста населения, которое невозможно прокормить, а тем временем болезнетворные микроорганизмы вырабатывают иммунитет к нашим лекарствам. Стоимость медицинской технологии привела к возникновению жестокой пропасти между богатыми и бедными. У нас избыток информационных технологий и огромные изъяны в образовании. Невероятный прогресс в области технологии производства пищи привел к непристойному парадоксу: пищевые излишества рядом с голодом. Количество жизней, уничтоженных в первой половине века безжалостным тоталитаризмом в обществах, гордящихся своим гуманистическим мандатом, превосходит количество погибших в конце столетия. К исходу века люди потеряли веру в то, что наука спасет мир: напротив, победило представление о науке как о Франкенштейне. Исследования в области роботехники и информационных технологий вызывают ужас, а космологические рассуждения — лишь замешательство. Все стали бояться генных манипуляций.
Политика разочаровала еще сильнее науки. Большую часть века мир представлял собой поле боя соперничающих идеологий, безответственно раздававших обещания в стремлении завербовать больше сторонников. На самом деле ни капитализм, ни коммунизм не в состоянии дать людям счастье. Коммунизм наделял огромной властью всемогущее государство и разлагал собственную партийную элиту. Капитализм работал, но не очень хорошо (см. выше, с. 259): он вознаграждал алчность и безжалостность, плодил бедняков, раздувал рынок до того, что тот готов был лопнуть, порождал нестабильность и задавил мир потребленческим подходом. В начале последнего десятилетия века оптимизм на миг возродился благодаря распространению демократии и неожиданному всемирному консенсусу относительно экономической свободы; но это настроение исчезло. Столетие завершилось новым циклом неудержимых кризисов, неконтролируемых природных катастроф и геноцидными войнами.
Существует очень немного «уроков истории», и люди уж точно никогда их не усваивают. Но опыт двадцатого века, по-видимому, все-таки учит одному: если вы толкуете цивилизацию как прогрессивную, то обязательно разочаруетесь. Если верите в древний идеализм, который стремился развить свободу путем манипулирования обществом, вы обречены на поражение при столкновении с действительностью. Если вы встраиваете в свою модель цивилизации мораль, модель окажется нежизнеспособной. Если вы считаете цивилизацию такой разновидностью общества, которая может высвободить доброту человека, вы обманываете себя. Подлинный вызов понимаемой так цивилизации приходит изнутри. Цивилизация тонкокожа: стоит ее поскрести, и покажется варварство. Цивилизация и варварство обычно считаются взаимоисключающими категориями, но каждое общество есть их смесь. И каждый индивид тоже. Под влиянием демагогии или лишений вполне нормальные, приличные люди убивают соседей. Вера в кумулятивно развивающуюся цивилизацию очень опасна. Например, политика умиротворения была основана на вполне разумной вере: немцы, которые внесли такой огромный вклад в искусство и науку, не способны на зверства. Неудивительно, что историки XX века склонны к пессимизму
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
В книге исследуется ранняя история африканских цивилизаций и их место в истории человечества, прослеживаются культурно-исторические связи таких африканских цивилизаций, как египетская, карфагенская, киренская, мероитская, эфиопская и др., между собой, а также их взаимодействие — в рамках изучаемого периода (до эпохи эллинизма) — с мировой системой цивилизаций.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
Безжалостная опричнина Иоанна Грозного, славная эпоха Петра Великого, восстание декабристов и лихой, жестокий бунт Стеньки Разина. История Руси и России — бурная, полная необыкновенных событий, трагедий и героических подвигов.Под пером классика отечественного исторического романа С. Алексеева реалии далекого прошлого, увиденные глазами обычных людей, оживают и становятся близкими, интересными и увлекательными.
Славная эпоха конца XVII – начала XVIII веков, «когда Россия молодая мужала гением Петра». Герои увлекательного исторического романа известного отечественного писателя А.Волкова – два брата, два выходца из стрелецкой семьи – Илья и Егор Марковы. Им, разлученным в детстве, предстоит пройти по жизни совершенно разными путями. Младший, пройдя через множество трудностей и пережив немало увлекательных приключений, станет одним из обласканных славой «птенцов гнезда Петрова». Старший же изберет другую дорогу – жребий бунтаря и борца за справедливость, вечно живущего, как на лезвии ножа…
«Горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! Ибо в один час пришел суд твой» (ОТК. 18: 10). Эти слова Святой Книги должен был хорошо знать ученик Духовной семинарии маленький Сосо Джугашвили, вошедший в мировую историю под именем Сталина.
Книга посвящена появлению и распространению спиртных напитков в России с древности и до наших дней. Рассматриваются формирование отечественных питейных традиций, потребление спиртного в различных слоях общества, попытки антиалкогольных кампаний XVII–XX вв.Книга носит научно-популярный характер и рассчитана не только на специалистов, но и на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей.