Чужой в чужой земле - [177]

— Я тоже грок, но не полностью. Меня не это беспокоит, я же сказал. Меня больше беспокоит другая возможность: если они решат вмешаться и попытаются переделать нас. Джубал, они не смогут. Попытка заставить нас вести себя как Марсиане наверняка убьет нас, но не безболезненно. Это будет большим злом.　

Джубал не сразу ответил.　

— Но, сынок, разве ты делаешь не то же самое?　

Майк выглядел подавленным.　

— Именно это я начал делать. Но это не то, что я пытаюсь делать сейчас. Отец, я знаю ты был разочарован во мне, когда я организовал свою церковь.　

— Твое дело, сынок.　

— Да. Мое. Я сам должен грок каждый ключевой момент. Так же как и ты… и как должен его грок каждый. Ты — Бог.　

— Я не принимаю назначения.　

— Ты не можешь от него отказаться. Ты — Бог, я — Бог и все кто грок — Бог. И я все, чем я когда-то был или видел, чувствовал или испытал. Я все, что грок. Отец, я видел в каком ужасном состоянии находится наша планета и грок, хотя и не полностью, я смогу изменить положение. То чему мне нужно было учить, нельзя было выучить в школе. Я вынужден был это протащить как религию — которой оно не является — и заставить публику попробовать мое учение, обратившись к ее любопытству. Частично это сработало, как я и предполагал; дисциплина стала доступна другим, так же, как и мне, выросшему в Марсианском гнезде. Наши братья ладят — ты видел, ты разделил — живут в мире и счастье без горечи и ревности.　

Одно это уже победа. Разделение на мужчин и женщин — величайший дар, которым мы владеем. Романтичная физическая любовь может быть уникальной и существовать только на нашей планете. И если так, вселенная намного беднее, чем могла бы быть… и я смутно грок, мы-кто-Бог сбережем это драгоценное открытие и распространим его. Соединение тел со слиянием душ в разделенном экстазе, дарение, получение, наслаждение друг в друге — на Марсе ничто не может сравниться с этим. И в этом-то и есть источник всего, я грок полностью, что делает нашу планету столь богатой и замечательной. И, Джубал, пока человек, мужчина или женщина, наслаждается этим сокровищем, купаясь во взаимном блаженстве умов, соединенных так же близко, как тела, он все еще остается девственен и одинок, как если бы никогда не совокуплялся. Но я грок, ты знаешь; само твое нежелание рисковать чем-то меньшим доказывает это… и, как бы то ни было, я знаю точно. Ты грок. Всегда. Не нуждаясь в языке, породившем грок. Доун сказала нам, что в ее мозгу ты был так же глубоко, как и в ее теле.　

— Н-ну… леди преувеличивает.　

— Для Доун невозможно говорить об этом иначе, как правду. И — прости меня — мы там были. В ее мозгу, но не в твоем… и ты был с нами, разделяя.　

Джубал удержался и не сказал, что единственный раз, когда он вообще чувствовал, что может читать мысли был именно тогда… точнее говоря, не мысли, а эмоции. Он просто сожалел, что не был на полстолетия моложе — в таком случае обратен не «мисс» не стояло бы перед именем Доун и он бы смело рискнул вступить в еще один брак, несмотря на свои шрамы. Хотя он не променял бы прошлую ночь на все оставшиеся ему годы. В сущности, Майк прав.　

— Продолжайте, сэр.　

— Вот чем должен быть сексуальный союз. Но чем, как я медленно грок, он редко бывает. Вместо этого — равнодушие и механическое совокупление, насилие и совращение, как игра ничем не лучшая рулетки, но менее честная. Проституция и воздержание — вынужденное и добровольное — страх и вина, ненависть и насилие. Дети, выросшие в убеждении, что секс «плохой», «постыдный», «звериный», его нужно прятать и никогда ему не доверять. Совершенный, восхитительный дар, разделение на мужчин и женщин, перевернут с ног на голову, вывернут наизнанку и превращен в нечто ужасное.　

И каждое из этих ужасных явлений результат «ревности». Джубал, я не могу поверить. Я все еще не полностью грок «ревность», она кажется мне безумием. Когда я впервые познал этот экстаз, моей первой мыслью стало желание сразу же разделить его со всеми моими братьями по воде — прямо с этими женщинами, косвенно — пригласив к еще большему разделению с этими мужчинами. Идея попытаться оставить этот неиссякаемый источник только для себя привела бы меня в ужас, если бы она пришла мне в голову. Но такое было просто невозможно для меня. Идеальным результатом стало: у меня нет ни малейшего желания пробовать это чудо с кем-то, кто не принадлежит к церкви. Нет, только с теми кого я уже ценю и кому доверяю. Джубал, я физически неспособен любить женщину, не разделившую со мной воду. В Гнезде все так думают. Психическая импотенция — пока души не будут сочетаться так же, как и тела.　

Джубал мрачно думал, что такая система очень хороша для ангелов, когда летающая машина начала опускаться на частную посадочную площадку, которая была видна через окно находившееся наискось от него. Он повернул голову, чтобы посмотреть и, как только лыжи коснулись поверхности, машина исчезла.　

— Неприятности? — спросил он.　

— Нет — успокоил его Майк — Они начинают подозревать, что мы здесь — вернее, я здесь; остальных они считают погибшими. Я имею в виду Сокровенный Храм. Другие круги они не трогают… — Он улыбнулся — Мы могли бы немного заработать, если бы сдали наши комнаты, город наполняется штурмовыми группами Епископа Шорта.