Чужой в чужой земле - [176]

Вид у Майка был очень серьезный.　

— Джубал, послушай историю. Выслушай ее до конца — Майк рассказал ему о гибели исчезнувшей Пятой Планеты Сол, чьи обломки стали астероидами — Итак, Джубал?　

— Это напоминает мне мифы о Потопе.　

— Нет, Джубал. Ты не знаешь точно был ли Потоп. Ты уверен в гибели Геркуланума и Помпеи?　

— Разумеется. Это установленные факты.　

— Джубал, уничтожение Старейшими Пятой Планеты так же реально, как извержение Везувия и записано во всех деталях. Не миф. Факт.　

— Хм, допустим. Как я понимаю, ты опасаешься, что Старейшие Марса поступят так же и с нашей планетой? Простишь ли ты меня, если я тебе скажу, что мне это тяжело переваривать?　

— Ну, Джубал, для этого совсем не нужно вмешательство Старейших. Здесь достаточно знания физики, строения вещества и того же контроля, которым, как ты видел, я то и дело пользуюсь. Просто вначале необходимо грок, что ты хочешь сделать. Я могу все сделать прямо сейчас. Скажем, кусок недалеко от центра Земли около ста миль в диаметре. Намного больше, чем необходимо, но мы хотим сделать все быстро и безболезненно, хотя бы, чтоб доставить удовольствие Джил. Выясняем его размер и место, тщательно грок как он устроен — его лицо стало отрешенным, глаза начали закатываться.　

— Эй! — прервал его Джубал — Немедленно прекрати! Не знаю, можешь ты или не можешь, но я не хочу даже, чтобы ты пытался!　

Лицо человека с Марса снова приобрело нормальное выражение.　

— Я никогда не сделал бы ничего подобного. Для меня это было бы злом — Я человек.　

— Но не для них?　

— О, нет. Старейшие могли бы посчитать это прекрасным. Я не знаю. О, у меня есть дисциплина, чтобы сделать это… но не желание. Джил тоже может, то есть она может найти подходящий способ, как это сделать. Но она никогда не захочет это сделать. Она человек и Земля ее планета. Сущность дисциплины: во-первых, в самопознании, во-вторых, в самоконтроле. К тому времени, когда человек знает, как уничтожить свою планету подобным методом — вместо таких грубых вещей, как атомная бомба — у него просто не может возникнуть такого желания, я грок полностью. Он разделится. И с его разделением исчезнет угроза, наши Старейшие не так опасны, как Марсианские.　

— М-м-м-м… сынок, если уж мы начали выяснять не чокнулся ли ты немного, разъясни мне еще одну вещь. Ты всегда говоришь об этих Старейших мимоходом, как я о соседской собаке, но мне тяжело переваривать духов. Как выглядит» Старейший»?　

— Ну, просто, как любой другой Марсианин.　

— Тогда откуда же ты знаешь, что это не просто взрослый Марсианин? Он что, проходит сквозь стены, или как?　

— Любой Марсианин может пройти сквозь стену. Я проходил вчера.　

— Хм, тогда Старейший мерцает? Или что?　

— Нет. Ты видишь, слышишь, чувствуешь их — все. Похоже па изображение в стерео, только идеальное и прямо у тебя в мозгу. Но… Послушай, Джубал, расспрашивать об этом на Марсе было бы глупо, но я понимаю, что на Земле совсем другое дело. Если бы ты присутствовал при разделении — смерти — друга, помогал бы съесть его тело… и потом увидел бы его дух, поговорил с ним, прикоснулся бы к нему — тогда ты поверил бы в духов?　

— Что ж, или поверил, или сорвался бы с привязи.　

— Хорошо. Здесь это может быть галлюцинацией… если я правильно грок, что мы обычно не околачиваемся в этом мире, когда разделимся. Но на Марсе, или вся планета подвержена массовым галлюцинациям, или то, чему меня учили с детства и о чем свидетельствует весь мой опыт — правда. Потому что на Марсе «духи» более мощная и самая многочисленная часть населения. Те, кто еще жив, неразделившиеся, обычно дровосеки и добывающие воду, слуги Старейших.　

Джубал кивнул.　

— Хорошо. Меня никогда не останавливает, если что-то нужно отрезать Бритвой Оккама[54]. Хотя все это противоречит всему моему опыту, правда, он ограничен только нашей планетой, так сказать, провинциален. Итак, сынок, ты боишься, что они нас уничтожат?　

Майк отрицательно покачал головой.　

— Не очень. Я думаю — это не грок, а лишь догадка — они могут сделать одно из двух: либо уничтожить нас… либо попытаться покорить нас при помощи своей культуры, вылепить из нас свое подобие.　

— Но тебя не беспокоит, что нас взорвут? Довольно независимая точка зрения.　

— Нет. О, конечно, они могут решить и так. Видишь ли, по их меркам мы больны и искалечены — то, что мы делаем друге другом, наше неумение понять друг друга, наша почти полная неспособность грок, наши войны и жестокость — все это безумие для них. Я знаю. Поэтому я думаю, они решатся на убийство из жалости. Впрочем, мои рассуждения, не более чем догадка. Я не Старейший. Но, Джубал, если они решат, это случится… — Майк надолго задумался — … не раньше, чем через пятьдесят лет, а скорее всего через пять тысяч. Вряд ли они решат что-нибудь быстрее.　

— Порядочное время для совещания присяжных.　

— Джубал, знаешь в чем самая большая разница между двумя расами? Марсиане никогда не торопятся, а люди — всегда. Они скорее будут обдумывать лишнее столетие или полдюжины столетий, прежде чем будут уверены, что грок полностью.　

— В таком случае, сынок, тебе нечего беспокоится. Если в течение пяти сотен или тысяч лет род человеческий не сможет справиться со своими соседями, мы с тобой ничем не сможем ему помочь. Хотя, я подозреваю, что они справятся.