Чужой в чужой земле - [175]

Джубал пристально посмотрел на него.　

— Сынок, у тебя что-то на уме.　

— Да.　

— Хочешь об этом поговорить?　

— Да. Отец, быть с тобой всегда большое благо, даже когда меня ничего не беспокоит. Но ты — единственный человек, с которым я могу говорить, зная, что ты грок и не будешь потрясен. Джил… Джил грок всегда, посели это ранит меня, ее ранит еще больше. С Доун то же самое. Патти… что ж, Патти всегда может забрать мою боль, но делает это, оставляя ее себе. Они слишком ранимы, чтобы я мог полностью разделить с ними что-нибудь, чего я не могу грок и оценить, прежде чем разделить его — Майк задумался — Необходима исповедь. Католикам это известно — у них есть целый корпус сильных людей, чтобы принять ее. У Фостеритов исповедь групповая, они разбавляют ее и пускают по кругу. Мне нужно ввести исповедь на раннем очищении. О, она есть у нас, но спонтанная, когда пилигрим больше не нуждается в ней. Нам нужны сильные люди для этого — «грех» редко имеет отношение к подлинному злу, но грех то, что грешник грок как грех — и когда ты грок с ним, это может причинить боль. Я знаю.　

Майк горячо продолжал: — Доброты недостаточно, только доброты никогда не бывает достаточно. Здесь я допустил одну из моих первых ошибок, потому что среди Марсиан доброта и мудрость — идентичны. Но не среди нас. Возьми Джил. Когда я встретил ее, ее доброта была совершенной. И тем не менее внутри у нее все перемешалось и запуталось. Я чуть не погубил ее, да и себя тоже — потому что точно так же запутался — прежде чем мы во всем разобрались, только ее бесконечное терпение (необычное на этой планете) спасло нас… пока я учился быть человеком, а она училась тому, что я знал.　

Но одной доброты никогда недостаточно. Требуется спокойная, твердая мудрость, чтобы совершить добро. Добро без мудрости всегда приводит к злу — И уже совершенно спокойно Майк закончил: — Именно поэтому я нуждаюсь в тебе, Отец, кроме того, что я люблю тебя. Мне необходима твоя мудрость и твоя сила… потому что я должен исповедаться тебе.　

Джубала передернуло от этих слов.　

— О, Ради Бога, Майк, не устраивай представления. Просто расскажи мне, что тебя грызет. Мы найдем какой-нибудь выход.　

— Да, Отец.　

Но Майк не стал продолжать и задумался. Наконец, Джубал спросил:

— Ты себя паршиво чувствуешь из-за разрушения твоего Храма? Я тебя не виню. Но ты не разорен и можешь построить новый.　

— О, нет, это совершенно не имеет значения!　

— А?　

— Храм — дневник с заполненными страницами. Время заводить новый, а не писать поверх заполненных страниц. Огонь неспособен уничтожить опыт… и сточки зрения практичного политика столь эффективное изгнание, в конце концов, принесет больше пользы, чем вреда. Церкви процветают на мученичестве и гонениях; они их лучшая реклама. В действительности, Джубал, последние пару дней были приятным перерывом в до предела заполненной работой рутине. Не произошло ничего страшного — Выражение лица у него изменилось — Отец… недавно я узнал — я был шпионом.　

— О чем ты говоришь, сынок?

— Для Старейших. Они послали меня сюда, шпионить за нашими людьми.　

Джубал задумался. Наконец, он сказал:

— Майк, я знаю — ты выдающийся человек. Ты владеешь силами, которых мне никогда раньше не доводилось видеть. Но можно быть гением и все же заблуждаться.　

— Я знаю. Позволь мне объяснить, а потом решишь, сумасшедший я или нет. Ты конечно же знаешь, как работают разведывательные спутники, которые использует Служба Безопасности.　Нет.　Я не имею в виду детали, которые могли бы заинтересовать Дюка, я говорю об обшей схеме. Они вращаются вокруг планеты, собирают сведения и хранят их. В определенный момент, нажимают клавишу и Небесное Око выкладывает все, что оно видело. Именно это сделали со мной. Мы в Гнезде используем то, что называется телепатией, ты знаешь.　

— Меня заставили в это поверить.　

— Используем. Но наш разговор частный и, кроме того, никто не осмелится читать мои мысли. Я не уверен, что мы можем. Даже ночью связь были через мозг Доун, не через твой.　

— Хорошо, хоть какое-то утешение.　

— Я «только яйцо» в этом искусстве, Старейшие — мастера. Они были соединены со мной, но позволяли мне действовать по собственному усмотрению, не обращая на меня внимания. Потом они привели меня в действие и все что я видел и слышал, делал, чувствовал и грок было извлечено из меня и отправлено в их записи. Я не хочу сказать, что они забрали из моего мозга воспоминания. Нет, они просто, если так можно сказать, включили магнитофон и сделали копию. Но включение я почувствовал — и отключились они раньше, чем я мог помешать записи. Потом они оборвали связь и я даже не мог протестовать.　

— Ну… мне кажется, они подло использовали тебя.　

— Не по их меркам. И я бы не стал возражать — я был бы счастлив предложить свои услуги — если бы я знал об этом прежде, чем оставил Марс. Но они не хотели, чтобы я знал; они не хотели мешать мне грок.　

— Я хотел сказать — продолжил Джубал — если ты, наконец, освободился от проклятого вторжения в твою личность, чем тебе это может повредить? Мне кажется, последние два с половиной года, рядом с тобой все время был Марсианин, но он тебе ничем не повредил, разве что, привлекал к тебе излишнее внимание.