Чужой в чужой земле - [154]

— Ты тоже, Бэн. Ты воображаешь себя свободным — и ломаешь этот порочный кодекс. Но, оказавшись лицом к лицу с новой для тебя проблемой сексуальной этики, ты подвергаешь ее испытанию по все тому же Иудео-Христианскому кодексу… таким образом, у тебя внутри все тут же автоматически переворачивается… и поэтому ты считаешь, что прав, а они не правы. Фу! Хотя я охотно пользуюсь опытом при тяжелом испытании. Твой живот только отразил предубеждение, вбитое в тебя раньше, чем ты научился мыслить самостоятельно.　

— А как насчет твоего живота?　

— Мой тоже глуп, но я не позволяю ему руководить моим разумом. Я вижу красоту попытки Майка создать идеальную этику и аплодирую его пониманию того, что только отбросив нынешний сексуальный кодекс, можно создать новый. У большинства философов не хватало храбрости для этого. Они проглотили основы нынешнего кодекса — моногамия, модель семьи, воздержание, табу тела, традиционные ограничения, касающиеся полового сношения и так далее. Потом возня с деталями… даже такая чушь, как дискуссия о том, пристоен пли непристоен вид женской груди! Но, главным образом, они заботятся о том, как заставить нас подчиниться этому кодексу, игнорируя очевидное: большинство происходящих вокруг них трагедий коренятся в самом кодексе, а не в неудачных попытках придерживаться его. И вот приходит Человек с Марса, смотрит на Священный кодекс с новой точкой зрения — и отвергает его. Я не знаком в деталях с кодексом Майка, но он совершенно ясно преступает законы всех больших наций и оскорбит «правильно мыслящих» людей всех основных религий — и большинство агностиков и атеистов тоже. Однако этот бедный мальчик…　

— Джубал, он не мальчик, он мужчина.　

— А, он «мужчина"? Этот бедный эрзац марсианин говорит, что секс — способ быть счастливым. Секс должен быть средством для достижения счастья. Бэн, в сексе самое худшее то, что мы используем его, чтобы ранить друг друга. Он никогда не должен ранить, он должен приносить счастье, по крайней мере, наслаждение. Кодекс гласит: «Не возжелай жены ближнего своего». И в результате? Вынужденное воздержание, прелюбодеяние, ревность, горечь и ожесточение, удары и иногда убийство, разбитые семьи и морально искалеченные дети. А еще — тайные маленькие представления, унижающие женщину и мужчину. Разве этой заповеди когда-нибудь подчинялись? Если мужчина поклянется на своей Библии, что он воздерживался и не возжелал жены своего соседа потому что кодекс запрещает это, я буду подозревать самообман и пониженную сексуальность.　

Любой мужчина, достаточно зрелый, чтобы стать отцом, желает многих женщин. Осуществляет ли он свое желание или нет.　

И вот приходит Майк и говорит: «Зачем тебе желать мою жену… люби ее! Нет предела для ее любви, мы можем только выиграть, нам нечего терять, кроме страха и вины, ненависти и ревности».. Невероятное предложение. Если мне не изменяет память, только незнакомые с цивилизацией эскимосы были так наивны. И они были настолько изолированы, что сами могли бы быть «Людьми с Марса». Но мы одарили их нашими «добродетелями» и теперь у них есть воздержание и прелюбодеяние, они уже не отличаются от нас. Бэн, что же они выиграли?　

— Я не хочу быть эскимосом.　

— Я тоже: протухшая рыба раздражает меня.　

— Я имел в виду мыло и воду. Думаю, я слишком избалован.　

— Я тоже, Бэн. Я родился в доме, где не было водопровода, так же как и в иглу[37]. Я предпочитаю тот, в котором живу сейчас. Однако эскимосов постоянно изображают, как самых счастливых людей на земле. Они никогда не страдают из-за ревности; у них даже нет слова, обозначающего ее. Они одалживают жен для удобства и развлечения и это не делает их несчастливыми. Так кто же сумасшедший? Посмотри на мрачный мир, окружающий тебя и скажи мне: «Последователи Майка показались тебе счастливее или несчастливее других людей?»　

— Я не говорил со всеми, кто живет в Гнезде, Джубал. Но да, они счастливы. Настолько счастливы, что показались мне обалдело счастливыми. Где-то во всем этом есть изъян.　

— Может быть ты и есть изъян.　

— Как?　

— Жаль, что твои вкусы определились в столь молодом возрасте. Даже три дня, проведенных так, как предлагали тебе, станут драгоценными в твоих воспоминаниях, когда ты достигнешь моего возраста. И ты, ты — молодой идиот, позволил ревности выставить тебя вон! В твоем возрасте я бы стал эскимосом, да о чем говорить, я так рассержен на тебя, что единственное мое утешение в горькой уверенности, что ты пожалеешь об этом. Возраст не приносит мудрости, Бэн, но он дает перспективу… и самое печальное, позволяет видеть в своем прошлом искушения, которым ты противился.　

— Я уже сожалею, но мое сожаление ничто по сравнению с тем, которое будет одолевать тебя!　

— Прекрати сыпать мне соль на рану!　

— О, Господи. Да ты мужчина или мышь? Я пытаюсь разозлить тебя; что ты стонешь и жалуешься как старик? Тебе нужно лететь в Гнездо, словно голубку, истосковавшемуся по дому. Черт, если бы я был хоть на двадцать лет моложе, я бы присоединился к церкви Майка.　

— Перестань, Джубал. Что ты на самом деле думаешь о церкви Майка?　

— Ты же сказал, это просто обучение.