Чужой в чужой земле - [149]

— Ну… множество событий. Ты когда-нибудь был на гавайской пирушке, только настоящей, которая заканчивается полицейским рейдом и одним или двумя разводами?　

— Вообще-то… да.　

— Братишка, значит ты был только на воскресном школьном пикнике. Это во-первых. Ты когда-нибудь был женат?　

— Нет.　

— Ты — женат. После сегодняшней ночи у тебя не останется никаких сомнений — На лице Дюка появилось задумчиво-счастливое выражение — Бэн, я был женат раньше… вначале все было хорошо, а потом настоящий ад. Сейчас я все время доволен. Мне нравится. Черт, я люблю их — всех моих братьев, и мужчин и женщин. Возьми Патти — Патти заботится о нас, как мать. Не думаю, чтобы кто-нибудь из нас очень нуждался в этом. Она напоминает мне Джубала… старому ублюдку пора бы появиться здесь и услышать истинное слово! Что я хочу сказать, для нас Патти не просто женщина. О, только не думай будто я гонюсь за любой юбкой.　

— Кто гоняется за юбками? — перебило его чье-то контральто.　

Дюк обернулся.　

— Не я, гибкая ты Левантийская шлюха! Иди сюда, крошка, и поцелуй твоего брата Бэна.　

— В жизни не брала денег за это — возразила женщина, плавно двигаясь к ним — Я предлагала раньше, чем у меня просили.　

Она целовала Бэна долго и основательно.　

— Ты — Бог, брат.　

— Ты — Бог. Разделим воду.　

— Никогда не испытывай жажды. Не обращай внимания на Дюка, он ведет себя как грудной младенец.　

С Дюком она целовалась еще дольше, а он в это время похлопывал ее но обширному заду. Она была небольшого роста пухленькой, смуглой брюнеткой с тяжелой гривой иссиня-черных волос.　

— Дюк, ты не видел Лэдис Хоум Джорнел, когда проснулся? — она взяла ложку и стала есть его омлет — М-м-м… вкусно. Яйца приготовил исты. Дюк.　

— Бэн занимался омлетом. А зачем мне Лэдис Хоум Джорнел?　

— Бэн, взбей еще пару дюжин, я поджарю их порциями. Там есть статья, которую я хочу показать Патти, дорогой.　

— Хорошо — согласился Бэн.　

— Если у тебя возникла идея устроить ремонт в нашем притоне, выбрось ее из головы! И оставь что-нибудь мне! Ты думаешь, мы, мужчины, сможем делать нашу работу, питаясь болтовней!?　

— Тихо, тихо, Дак, дорогуша. Вода разделенная — вода умноженная. Бэн, на жалобы Дюка не стоит обращать внимания. До тех пор, пока у него есть двойная порция женщин и тройной еды, он настоящий ягненок — Она отправила полную ложку в рот Дюка — Прекрати строить рожи, братец, я приготовлю тебе второй завтрак. Или уже третий?　

— Я и до первого не добрался. Ты все съела. Рут, я рассказывал Бэну, как ты и Сэм прыгнули в Девятый. Его тревожит ночное Разделение Воды.　

Она опустошила тарелку Дюка, подошла к плите и стала готовить все необходимое для стряпни.　

— Дюк, я пришлю тебе кое-что посущественней болтовни. Возьми свой кофе и убирайся отсюда. Бэн, я тоже была обеспокоена, но тебе нечего волноваться, дорогой. Майк никогда не делает ошибок. Ты — наш, иначе тебя бы здесь не было. Ты уезжаешь или остаешься?　

— Э, я не могу. Готово для первой порции?　

— Лей. Ты вернешься. И однажды останешься. Дюк прав — Сэм и я прыгнули. Вес произошло слишком быстро для простой и добродетельной домохозяйки средних лет.　

— Средних лет?　

— Бэн, одно из преимуществ дисциплины в том, что она приводит в порядок не только твою душу, но и тело. В этом последователи Христианской Науки правы. Ты заметил хоть один пузырек с лекарствами в ванных?　

— Гм, вроде нет.　

— Там нет ни одного. Сколько людей целовало тебя?　

— Несколько.　

— Как жрица, я целую больше чем «несколько», но в Гнезде никогда не было даже насморка. Я была плаксивой бабой, которая никогда не чувствовала себя хорошо и вечно досаждала всем «женскими жалобами» — она улыбнулась — Сейчас я, действительно, стала женщиной, похудела на двадцать фунтов, помолодела и мне не на что жаловаться — мне нравится быть женщиной. Помнишь, как Дюк польстил мне, назвав «гибкой Левантийской шлюхой». Я сижу в позиции лотоса, когда учу, а раньше с трудом могла нагнуться.　

— Все произошло очень быстро — продолжала Рут — Сэм — профессор, преподавал восточные языки, он начал приходить сюда, потому что только здесь мог учить Марсианский. Чисто профессионально, его не интересовала церковь. Я ходила с ним, не желая оставлять его одного. Я была очень ревнива, намного больше, чем средняя женщина.　

— Так мы попали в Третий Крут, Сэм учился быстрой легко, а я зубрила, не желая упускать его из виду. И вдруг — трах случилось чудо. Мы научились думать на Марсианском, немного… Майкл почувствовал это и однажды ночью оставил нас после службы… Майкл и Джиллиан предложили нам воду. Потом, я знала только, что стала всем тем, что презирала в других женщинах, презирала своего мужа за то, что он позволил мне и ненавидела это за то, что сделал он. И все это по-английски с самыми худшими местами по-еврейски. Итак, я плакала, стонала, отравляла жизнь Сэму… и не могла дождаться, чтобы снова разделить и стать ближе.　

Потом, когда мы проходили круги так быстро, как только возможно, стало легче, правда, ненамного. Майк знал, что мы нуждались в помощи и хотел видеть нас в безопасности Гнезда. Когда подошло время Разделения Воды, я все еще не могла дисциплинировать себя без помощи. Я хотела войти в Гнездо, но не была уверена, смогу ли соединиться с семью другими людьми. Я была насмерть перепугана, даже перед самой церемонией я чуть не стала умолять Сэма повернуться и уйти домой.