Чужой в чужой земле - [147]

— Но…　

— Только не волнуйся — Джил улыбнулась и на ее щеках появились очаровательные ямочки — Я вспомнила, как Майк впервые попал на общественный пляж. Помнишь, Доун?　

— Еще бы!　

— Бэн, ты же знаешь Майка. Мне пришлось учить его всему. Он не видел никакого смысла в одежде, пока не грок, к своему большому удивлению, что у нас нет его способности не реагировать на погоду. У Марсиан нет понятия обнаженного тела, просто не может быть. Майк грок одежду, как украшение только после того, как мы начали экспериментировать с костюмированном наших спектаклей.　

— Но, хотя Майк всегда делал то, что я ему говорила, грок он или нет, ты и представить не можешь, как много мелочей делают тебя человеком. Нам понадобилось двадцать лет, чтобы научиться им; Майку пришлось обучиться им буквально за ночь. И в его образовании все еще встречаются пробелы. Мы все учили его — все, кроме Патти. Все, что ни делает Майк — он делает идеально, считает она. Он все еще грок одежду. Майк считает ее помехой, отдаляющей людей друг от друга — она мешает любви сближать их. Необходим барьер между Гнездом и чужими, недавно грок он. Но долгое время Майк одевался, только, когда я говорила ему.　

А однажды, я забыла ему сказать.　

Мы были в Байя Калифорния; именно там мы встретили, вернее, опять встретились с Доун. Майк и я остановились на ночь в отеле, находящемся прямо на пляже и ему не терпелось грок океан. Поэтому, утром он оставил меня спать и спустился вниз на свою первую встречу с морем.　

Бедный Майк! Он вышел на пляж, отбросил халат и пошел к воде… похожий на греческого бога и так же как и он, не подозревающий об условностях. Начался скандал, я проснулась и бросилась вниз, чтобы спасти его от тюрьмы. Взгляд Джил стал отсутствующим.　

— Я ему нужна сейчас. Поцелуй меня на ночь, Бэн. У видимся утром.　

— Ты уходишь на всю ночь?　

— Вероятно. Этот переходный класс довольно большой.　

Она встала, подняла его на ноги и скользнула в его объятия.　

Наконец, она прошептала:　

— Бэн, дорогой, ты брал уроки. Вот так так!　

— Я? Я был полностью верен тебе — на свой лад.　

— Так же, как и я тебе. Я не жалуюсь, просто я думаю, Доркас давала тебе уроки поцелуев.　

— Некоторых, может быть. Ишь любопытная.　

— Класс может подождать, поцелуй меня еще. Я постараюсь быть Доркас.　

— Будь собой.　

— Я и буду, так или иначе. Собой. Майк говорит, что Доркас целуется более тщательно — «грок поцелуй больше, чем кто-либо».　

— Прекрати болтать.　

Она замолчала, потом вздохнула:　

— Я приду в переходный класс, сияя, как светлячок. Позаботься о нем, Доун.　

— Конечно.　

— Поцелуй его сейчас же и ты поймешь, что я имела ввиду!　

— Как раз собираюсь.　

— Бэн, будь хорошим мальчиком, слушайся Доун.

Она ушла не спеша, но бегом.　

Доун медленно приблизилась к нему, подняла руки и прильнула к Бэну всем телом.

Джубал удивленно поднял бровь:　

— Ты хочешь сказать, что именно в этот момент ты и перетрусил?　

— Выбора у меня не было. Я, хм, «смирился с неизбежным».　

Джубал кивнул.　

— Ты попал в ловушку.

— После чего мужчине остается только пытаться вести переговоры о мире и жертвах Майка. Майк очаровал их. Его новая индивидуальность очень сильна. Слишком много дерзости и суперкоммивояжерства, но он совершенно неотразим. На свой лад Доун тоже неотразима — к утру я уже был убежден, что все в порядке. Странно, но восхитительно.

32

Проснувшись, Бэн Кэкстон не мог сообразить где он. Было темно, он лежал на чем-то мягком. Но не на кровати.　

И вдруг он вспомнил. Последнее яркое воспоминание: он лежит на мягком полу Сокровенного Храма, спокойно и интимно беседуя с Доун. Она привела его сюда, они погрузились, разделили воду, сблизились.　

Он стал лихорадочно ощупывать пол вокруг себя и ничего не нашел.　

— Доун!　

Тьма уступила место полутьме.　

— Я здесь, Бэн.　

— Ох! Я думал, ты ушла!　

— Я не хотела будить, тебя — Она была одета в свое жреческое одеяние и, неожиданно для себя, он почувствовал разочарование — Я должна начать службу во Внешнем Храме для Встающих на Рассвете. Джиллиан еще не вернулась. Как ты знаешь, переходный класс довольно большой.　

Услышав ее слова, Бэн вспомнил все, о чем она рассказывала ему ночью… вещи, расстроившие его, несмотря на ее осторожные, тактичные объяснения… она успокаивала его и сумела убедить. Он все еще не грок всего. Да, Джил принимала участие в ритуале как верховная жрица — задание или счастливая обязанность, в которой Доун предлагала заменить ее. Бэн чувствовал, что должен был огорчиться из-за отказа Джил.　

Но огорчения не испытывал.　

— Доун… тебе нужно уходить? — он с трудом поднялся и обнял ее.　

— Я должна, Бэн, дорогой… дорогой Бэн — Она еще крепче прижалась к нему.　

— Прямо сейчас?　

— Никогда не нужно слишком торопиться — нежно прошептала она. Одежда больше не разделяла их. Он был слишком занят, чтобы интересоваться, куда она подевалась.　

Он проснулся второй раз, встал на ноги и в «гнездышке» тут же вспыхнул свет. Бэн потянулся, решил, что чувствует себя прекрасно и осмотрелся, ища свои шорты. Он попытался вспомнить, где он их оставил, но даже не смог припомнить, как снимал их. В воде их на нем не было. Вероятно, рядом с бассейном — он вышел из комнаты и вышел ванную.