Чужак с острова Барра - [19]

Узенькая розовая полоска на горизонте погасла, стояли серые сумерки. Внезапно над ним, совсем близко, раздался громкий шум, словно накатилась крутая волна прибоя, готовая поглотить его. И почти в тот же миг до него дошло, что этот звук вызван мощными ударами множества громадных крыльев, рассекающих воздух, когда стая перед тем, как опуститься на землю, тормозя, замедляет полет. Он выглянул из-под одеяла. Огромные птицы проносились всего в десяти футах над ним, с силой хлопая исполинскими крыльями и вытянув лапы. Они тяжело опускались на землю футах в двадцати от него. Не веря своим глазам, Рори уставился на них, вмиг позабыв про холод и судороги, сковавшие тело.

Их было десятка два Несколько секунд они стояли неподвижно и прямо, лишь вертя головами, высматривая, не грозит ли опасность. Рори ждал. Его тело затекло от неподвижности. Наверняка их спугнет это грубое укрытие. Но длинные черные шеи одна за другой изящно склонились к траве, и гуси принялись быстро щипать острыми клювами клевер и стебли крестовника. Издалека был виден только общий рисунок, теперь Рори мог вблизи разглядеть их окраску в мельчайших подробностях. Спинки у них были не мрачного серого цвета, как ему раньше казалось, а серебристо-серые, с яркой бело-черной каймой, и у многих белые пятна на голове не отливали белизной, а переходили в густой кремовый тон. Красивые птицы. Рори глядел как зачарованный.

Срывая  траву,  гуси  беспрестанно,  мягким  горловым шепотком, разговаривали сами с собой. За первой стаей последовали другие, и за несколько минут Рори оказался в окружении сотен птиц. То одна, то другая из них останавливалась футах в шести от его лица, и он видел даже коричневую радужную оболочку их глаз.

Он не знал, как долго наблюдал за ними, но через какое-то время заметил, что уже стемнело и ничего не видно, кроме белых пятен на голове и брюшке гусей. Мать, наверно, беспокоится. Но как уйти отсюда, не потревожив птиц, — спугнешь, так они в другой раз будут еще осторожней? Гуси держались совсем рядом. Он весь продрог. "Нужно посидеть здесь, пока можно будет ускользнуть незаметно для них", — решил Рори.

Он задремал и утратил всякое представление о времени. Потом смутно услышал, как кто-то зовет его по имени. "Рори... Рори". Голос доносился издалека. Гуси тоже услышали его и перестали кормиться. Он увидел на сером небе их силуэты — они вслушивались, вытянув шеи. Минуты две ничего не было слышно, и гуси опять принялись щипать траву, но гораздо беспокойней, чем раньше, то и дело поднимая голову и осматривая махэйр.

Снова послышался зов, на этот раз ближе и громче. За ним мгновенно раздался громоподобный треск хлопающих крыльев, и в воздухе повисли пронзительные тревожные крики сотен гусей. Сбросив одеяло, Рори смотрел ввысь. Над ним клокотал хаос звуков и хлопающих крыльев, но на фоне неба сами гуси почти не были видны. Это продолжалось считанные секунды. Внезапно птицы исчезли, ветер улегся, и лишь тревожный, взволнованный гогот, затихая, все еще доносился с пролива.

Снова послышался зов; Рори безошибочно узнал голос матери.

— Я здесь, мама, — откликнулся он.

Он поднялся, затекшие ноги болели, и начал свертывать одеяло. Теперь, когда все кончилось, Рори вновь задрожал от волнения. Он был-таки среди них, чуть ли не одним из них, и они даже ничего не заметили. Он видел нечто запретное, он провел краткий миг в мире, который закрыт для людей.

С тяжелым чувством шел он к матери. В поисках его она прошла две мили; Рори знал, что она сердится.

— Я очень беспокоилась и очень сердита на тебя, -строго сказала она. Потом ее голос смягчился. — Ты был среди них, да?

— Я никак не мог уйти отсюда, — сказал Рори, — они б заметили одеяло и в другой раз уже боялись бы.

— Да, ты прав, — сказала мать, взяла его за руку, и они пошли домой. — Мне б тоже хотелось побывать тут.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Война принесла на Гебриды затемнение, продовольственные карточки и перебои в  снабжении,  но  на  каменистом клочке Макдональдов на атлантическом побережье Барры жизнь текла почти по-старому. Два-три часа в день в темной комнате Мэри монотонно стучал ткацкий станок, с которого сходили штуки пестрого твида.

Рори рано вытянулся. К пятнадцати он достиг уже шести футов, но был притом худ и нескладен, с чересчур длинными, не по фигуре, руками и ногами. Возраст брал свое, в его большом теле вскипали страсти, но Рори боялся и не любил девчонок и, стесняясь своей долговязой, неуклюжей фигуры, постоянно избегал их. Они все время шепчутся и смеются. Он думал, что они смеются над ним Избегать их не составляло большого труда, так как фермы на Барре разбросаны далеко друг от друга.

Единственная девчонка, которую он постоянно видел, да и то большей частью издалека, — это Пегги Макнил. Частенько, едва завидев идущую ему навстречу Пегги, он под тем или иным предлогом сворачивал в сторону, предпочитая дать кругаля через болото встрече с ней.

В эту же пору благодаря чтению Рори начал все отчетливей понимать, до чего скудным и отсталым был родной край. У него уже зародилась смутная идея уехать отсюда и стать большим человеком в мире больших городов и промышленного производства, который он знал только по книгам. Теперь, прояснившись, идея эта становилась неотвязной.