Чумные ночи - [225]

Итальянское королевство быстро выиграло войну (вошедшую в турецкие учебники как Триполитанская), в ходе которой, между прочим, впервые в истории была применена бомбардировка с воздуха. По мирному договору, подписанному в швейцарском городке Уши, Ливия переходила под контроль Италии. Итальянцы же должны были вернуть османам острова Додеканес – но тут началась новая война, Балканская[171].

Видя, что Османская империя распадается, а ее армию очень легко одолеть, балканские государства сговорились разделить ее европейские владения. Таким образом, империя снова оказалась в состоянии войны с Грецией. Люди, составлявшие османское руководство, не сомневались в очередном поражении и предчувствовали, что все острова, принадлежащие империи, могут в скором времени войти в состав Греции. С этой точки зрения, вероятно, лучше было пока оставить их во владении итальянцев, а вернуть назад когда-нибудь после. Так и вышло, что после полного вывода османской армии из Ливии Стамбул дал понять Риму, что итальянские войска могут остаться на островах Додеканес.

В те самые дни, в сентябре 1912 года, президент Мазхар подписал в Ханье тайный договор с Италией. К тому времени (а всего его правление будет продолжаться тридцать один год) он уже подавил с помощью тюрем и трудовых лагерей всю оппозицию, как либеральную, так и националистическую (греческую и турецкую), и создал сильную армию. Два раза в год он принимал военный парад, стоя на балконе президентского дворца (бывшего Дома правительства) и приветствуя свое войско, пока площадь не покидал самый последний взвод. Повсюду на острове можно было увидеть фотографии, статуи и прочие изображения Командующего и Зейнеп: на лотерейных билетах и денежных купюрах, на обувных коробках и винных бутылках, на пакетах с сушеным инжиром и автобусных остановках.

Поднявшись на борт единственного мингерского военного корабля, чтобы отправиться на Крит для участия в переговорах (организованных в том числе и англичанами), президент Мазхар заявил сопровождавшим его лицам, что теперь наконец по прошествии одиннадцати лет Независимость Мингера будет признана всем миром. Хадиду, второму человеку в государстве, пришлось затратить немало усилий, чтобы убедить влиятельных мингерцев, в особенности «подлинных», тех, кто в повседневной жизни говорил по-мингерски, смириться с необходимостью подписания вышеупомянутого договора.

Итак, в октябре 1912 года Италия официально признала Независимость Мингера. На самом деле Независимость эта была неполная, поскольку над президентским дворцом развевались два флага – мингерский и итальянский. Президент Мазхар готовился заткнуть рот несогласным с этим мингерским патриотам, но те по большей части и так помалкивали. Все были рады, что не нужно больше бояться османских броненосцев.

После поражения в Балканской войне правительство партии «Свобода и согласие»[172] было свергнуто младотурками. Многие подробности этого государственного переворота, получившего в народе название «Штурм Баб-ы Али», заставляют вспомнить события периода «карантинных правительств» в Арказе. Военные и ражие сторонники младотурок из числа гражданских ворвались посреди бела дня в зал, где шло заседание правительства, убили одного из министров, а остальных принудили подать в отставку. Главный организатор переворота, «герой свободы» Энвер-бей в скором времени стал пашой и женился на внучке султана Абдул-Меджида Наджийе-султан.

Через пять месяцев новый великий визирь Махмуд Шевкет-паша (тот самый, что командовал «Армией действия», свергшей Абдул-Хамида) был застрелен на улице Диван-Йолу, когда его открытый автомобиль застрял в пробке. Изрешеченная пулями, не защищенная даже подобием брони машина сегодня выставлена в Военном музее в Харбийе[173] вместе с револьвером пойманного и повешенного убийцы. Об этих экспонатах мне поведал писатель Орхан Памук, большой любитель истории, который в 1980-е годы, по его словам, раз в неделю обязательно посещал Военный музей, расположенный в пяти минутах ходьбы от его дома в Нишанташи.

Осенью 1913 года доктору Нури передали, что в больницу «Тунва» намерен прийти и поговорить с ним высокопоставленный чиновник английской колониальной администрации. Доктор полагал, что речь пойдет о проблемах гонконгской канализации или еще о чем-нибудь в этом роде, но выяснилось, что светловолосый зеленоглазый англичанин желает обсудить итоги Балканской войны.

Османская империя потеряла последние владения на Балканском полуострове, который держала в своих руках четыре сотни лет. Восстали албанцы. Албанское движение за независимость не столько было направлено против Османов, сколько являлось своего рода подготовкой к борьбе с великими державами, которые могли явиться тем на смену. И в самом деле, европейские государства выразили желание создать «независимую» Албанию, которой намеревались управлять сами. (Никто уже не сомневался, что Османская империя доживает последние дни. Вопрос заключался в том, как разделить ее земли между крупными и мелкими соседями.) Было решено, что Албанией должен руководить совет, состоящий из представителей шести стран, а главой нового государства станет князь, выбранный великими державами из числа европейских принцев.