Чучело белки - [46]

Лайла могла перевернуть комнату хоть вверх дном, повыбрасывать все вещи из ящиков, обыскать первый этаж. Но все это, скорее всего, ничего не даст. Она должна была вспомнить что-то важное, постоянно ускользавшее у нее из памяти. Где Мэри?

И тут она вспомнила.

Что говорил шериф Чамберс? Кажется, что вчера Бейтс возился в лесу за домом, запасался дровами.

Дрова предназначались для печи. Да, именно так. А печь должна стоять в подвале…

Лайла развернулась, выскочила из комнаты и сломя голову слетела вниз по лестнице. В открытую входную дверь со свистом врывался ветер. Дверь не закрывалась, поскольку в замке застрял служебный ключ, который сломала Лайла. В тот момент она рассердилась, вспомнив о найденной сережке, но, на самом деле, лишь пыталась таким образом скрыть свой страх. Она боялась думать о том, что произошло с Мэри, поскольку знала, что именно произошло. Но боялась она не за себя, а за Мэри. Бейтс захватил ее сестру целую неделю назад — может быть, он пытал ее, может, вытворял с ней то, что делал мужчина на иллюстрации в этой ужасной книге… Он пытал ее до тех пор, пока не узнал про деньги, а потом…

Подвал. Она должна отыскать подвал!

Лайла миновала полутемную прихожую и оказалась на кухне. Нащупала выключатель и испуганно отшатнулась от какого-то зверька, наблюдавшего за нею с полки. Но это оказалось всего лишь чучело белки с дурацкими глазками-бусинками, стеклянно поблескивавшими в свете лампы.

Она не ошиблась, лестница в подвал начиналась здесь. Лайла нетерпеливо пошарила по стене, и ее рука наткнулась на очередной выключатель. Внизу загорелась лампочка. Казалось, ее тусклое и неверное свечение просачивается из преисподней. Будто аккомпанируя стуку каблучков девушки, прогремел гром.

Голая лампочка свисала с потолка на длинном шнуре, мерно раскачиваясь перед огромной печью. Лайла завороженно подошла к тяжелой чугунной дверце. Ее била нервная дрожь, она призналась себе в этом — теперь она могла признаться в чем угодно. Какой же дурочкой она была, явившись сюда в одиночку. И будет еще большей дурой, если сделает то, что собиралась. Но она должна это сделать — ради Мэри. Должна открыть эту дверцу и посмотреть на то, что — она была уверена — находится внутри. Господи, а если там еще пылает огонь, что, если…

Однако печь оказалась холодной, из нее не повеяло жаром. В темном пространстве, открывшемся за дверцей, не было ни пылающих дров, ни углей — не было вообще ничего. Лайла заглянула внутрь, но даже не потянулась за кочергой. Пепла на дне, и того не было. Если только печь недавно не вычистили, ею не пользовались с самой весны.

Лайла отвернулась. Увидела несколько старомодных корыт для стирки, а за ними, у стены, рабочий стол и стул. На крышке стола выстроилась батарея бутылок, лежали плотницкие инструменты, а также набор странно изогнутых ножей и иголок. Многие иголки были насажены на шприцы. За всем этим высилась гора чурбачков, толстой проволоки и обломков какого-то белого вещества, определить которое она затруднилась. Один из кусков побольше показался Лайле похожим на гипс, который ей накладывали на сломанную ногу, когда она была еще девочкой. Приблизившись к столу, она озадаченно и с тревогой посмотрела на коллекцию ножей.

И тут она что-то услышала.

Сначала ей показалось, что это приглушенный гром, но мгновение спустя сверху донесся скрип, и она все поняла.

Кто-то вошел в дом и на цыпочках пробирался по прихожей. Может быть, это Сэм отправился на ее поиски? Тогда почему он не окликнул ее по имени?

И зачем ему понадобилось закрывать дверь в подвал?

Потому что кто-то закрыл ее, а вслед за этим Лайла услышала, как повернулся ключ в замке. Осторожные удаляющиеся шаги. Тот, кто запер дверь, вернулся в прихожую, начал подниматься на второй этаж.

Она была заперта в подвале. И отсюда не было выхода. Ни выхода, ни укрытия. С верхней площадки лестницы весь подвал просматривался, как на ладони. И скоро по этой лестнице спустится кто-то. Теперь Лайла была уверена в этом.

Если бы она могла куда-то спрятаться, тому, кто будет искать ее, пришлось бы спуститься вниз. И тогда Лайла могла бы попытаться проскользнуть у него за спиной.

Лучше всего притаиться прямо под лестницей. Укрыться ворохом бумаги или какой-нибудь тряпкой…

Оглядев подвал, она заметила плед, висевший на дальней стене. Большой индейский плед, старый и истрепанный. Она подошла и дернула за угол. Ткань затрещала и соскочила с гвоздей, которыми была прибита. Лайла увидела дверь.

Дверь. Плед скрывал ее полностью, но за ней должна была находиться еще одна комната, какой-нибудь погреб. Лучшего укромного места не придумаешь.

И тянуть не стоило: в прихожей снова раздавались шаги, они приближались — вот они уже доносятся с кухни.

Лайла открыла дверь в погреб.

И именно в этот момент закричала.

Она закричала, увидев женщину, лежавшую на кушетке в комнате за дверью. Покрытое морщинами коричневое лицо седовласой старухи улыбалось, неприлично скаля зубы.

— Миссис Бейтс! — выдавила из себя Лайла.

— Да.

Однако голос вырвался не из иссохшего пергаментного рта старой женщины. Он прозвучал за спиной у Лайлы, на верхней площадке лестницы, где мгновением раньше возникла темная фигура.