Что такое Аргентина, или Логика абсурда - [59]
Об очередях можно было бы написать главу длиной в саму очередь. Для аргентинцев этот феномен – такая же органичная часть жизни, как проезд в метро для столичных жителей или всенепременная сиеста для провинциалов. Очереди в государственных банках, в кассах по оплате счетов, в супермаркетах в час пик после окончания рабочего дня, во всевозможных государственных организациях, регистрационных палатах и тому подобных учреждениях занимают значительную часть рабочего дня. Подчас в этих очередях может вспыхнуть роман, прожить свое начало, кульминацию и закончиться разрывом, там же может зародиться дружба на годы или сложиться семья. Стоическое терпение аргентинцев для меня оказалось неожиданным. Колотить на улицах в кастрюли или устраивать душераздирающие сцены ревности своему партнеру, кричать до хрипоты на футбольных стадионах – все это совершенно не понятным для меня образом сочеталось (и сочетается) с улыбчивым, вежливым и, главное, безграничным терпением людей, просиживающих в банках и других заведениях с бумажными номерками в руках. Они доброжелательно улыбаются друг другу, уступают стул и место в очереди беременным и охотно вступают в разговоры обо всем. Никакого возмущения, никакого раздражения и послушное «прошу прощения, сеньор», когда охранник делает замечание и запрещает пользоваться мобильным телефоном, о чем всегда напоминает знак перечеркнутого красным телефона на стенах и над окошками касс.
Как-то отсидев 50 минут в очереди в «Метрогаз», чтобы поменять фамилию на квитанции и оплатить просроченный платеж, я буквально взорвалась и обрушила поток обвинений на охранника, запрещавшего мне писать сообщения и читать новости в мобильном телефоне. Мой уместный в капиталистическом мире вопрос: «Кто мне возместит потерянную прибыль за то время, пока я вынуждена отсутствовать на работе» (обслуживание населения практически везде происходит с 10 до 15 часов, хотя некоторые конторы закрываются раньше) – не вызвал никакого сочувствия.
– Не положено, – указал охранник на знак перечеркнутого телефона.
– Но я же не говорю, а посылаю перевод клиенту. Кому это мешает?
– Уберите телефон, сеньора. – В его голосе уже звучали железные ноты.
– А если не уберу? Тогда что?
– Я буду вынужден позвать полицию.
– Замечательно. Хоть самого комиссара.
Я продолжала читать ленту Фейсбука уже из принципа. Сидящие в зале ожидания люди безучастно наблюдали эту сцену, с бумажными номерками в руках и приветливыми улыбками на лицах. Как в них сочетается взрывная импульсивность и генетическое спокойствие, одному Господу известно, ибо Он их вылепил такими, и только Он один знает, что у них в головах, у этих аргентинцев.
Как кошка Нача стала жертвой политического раскола
Нача получила свое имя в честь известной дивы Начи Гевары. Легендарная актриса, певица, эпатажный персонаж аргентинской жизни, стройная рыжеволосая Нача в свои 72 года еще фотографировалась в купальнике, продолжая оставаться секс-символом. Похожая на Гурченко осиной талией и нелегким звездным характером, она появлялась на публике в кокетливых беретах и безупречных по стилю нарядах в сопровождении молодых кавалеров, жила между Испанией и Аргентиной и была любимицей как публики, так и таблоидных журналистов.
Моя трехцветная кошка также имела все задатки дивы. Носила она мою фамилию: Гурина. Так ее и прозвали: Нача Гурина, делая по-испански ударение на втором слоге, что сразу вызывало ассоциацию у всех с любимицей аргентинцев – Геварой.
Начу любили все без исключения, даже те, кто страдал аллергией на кошек или был заядлым собачником. Ибо не любить Начу было просто невозможно. Она была верной секретаршей, не покидавшей свой пост во время моей работы, а когда у меня останавливались друзья, которые так же, как и я, работали дома, Нача по совместительству секретарствовала и у них. Располагалась она всегда рядом, внимательно следя за бегающими по клавишам пальцами и периодически сверяя: то ли выходит на экране? Иногда ее клонило в сон, но она с ним боролась: зевала, поднимая голову, но бдительности профессиональной не теряла. И только во время моего перерыва на обед или кофе она удалялась, чтобы размяться, залезть на крышу и прошвырнуться по карнизам.
Существо это было настолько милым, что мне никогда не приходилось волноваться, куда ее пристроить, если мне приходилось уезжать из Буэнос-Айреса. Не в пример другим кошкам, для которых переезд представляет собой самое большое зло и стресс, Нача привыкла путешествовать в машине, жить на океане в летнее время или гостить у моей подруги Алехандры, когда я не могла взять кошку с собой.
Алехандра, ее дочки и сын, а также жившая у них сиамская кошка души не чаяли в Наче. В первые дни кошки было повздорили на тему внимания двуногих обитателей квартиры, но Нача объяснила сопернице (не без шипения и выгибания спины), кто тут главный – а разве может дива ею не быть? – а потом приняла си-амку в подружки, позволяла ей следовать за собой, как тень, и даже спать рядом со своей дивной особой. И все были довольны, в доме воцарилась идиллия, а я была спокойна во времена моих разъездов по миру. По моему возвращению звучали упреки Алехандры: их нельзя разлучать! – дочки пускали слезу, сиамская подружка Начи тоже огорчалась и начинала скучать, когда я забирала свою кошку домой, но потом, до моих следующих поездок, все успокаивались.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
В книге исследуется ранняя история африканских цивилизаций и их место в истории человечества, прослеживаются культурно-исторические связи таких африканских цивилизаций, как египетская, карфагенская, киренская, мероитская, эфиопская и др., между собой, а также их взаимодействие — в рамках изучаемого периода (до эпохи эллинизма) — с мировой системой цивилизаций.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
Китай сегодня у всех на слуху. О нем говорят и спорят, его критикуют и обвиняют, им восхищаются и подражают ему.Все, кто вступает в отношения с китайцами, сталкиваются с «китайскими премудростями». Как только вы попадаете в Китай, автоматически включается веками отработанный механизм, нацеленный на то, чтобы завоевать ваше доверие, сделать вас не просто своим другом, но и сторонником. Вы приезжаете в Китай со своими целями, а уезжаете переориентированным на китайское мнение. Жизнь в Китае наполнена таким количеством мелких нюансов и неожиданностей, что невозможно не только к ним подготовиться, но даже их предугадать.
Пора в Швецию, чтобы еще полгода вспоминать изысканность сюрстрёмминга, аромат гласмэстарсиля, вкус лютфиска, пряность истербанда, послевкусие елебрада.И как ты жил раньше без всего этого?Книга также издавалась под названием «Швеция и шведы. О чем молчат путеводители».
Пора в Индию, чтобы еще полгода смело опаздывать на встречи самому и не ждать вовремя других, а каждый уик-энд начинать с полюбившегося на всю жизнь масала-чая.
«Франция и французы» – это книга о Франции и французах, каждая страница которой наполнена юмором. Книга, обладающая послевкусием дорогого сотерна и приправленная пряным ароматом французского бри. В ее меню кроме основного блюда «Лувр-Версаль» можно найти восхитительный десерт в виде забавных историй и колоритных зарисовок с натуры, а также полезные советы, которые помогут понять, кто же эти французы на самом деле, как с ними ладить и что нужно делать, чтобы сойти за своего.Книга также издавалась под названием «Франция и французы.