Что такое Аргентина, или Логика абсурда - [61]
Жизнь Алехандры налаживалась, работа много времени не занимала, она быстро управлялась за полтора часа, свободные между ужином и выходом на милонгу или на свидание. Количество кандидатов для свиданий тоже выросло, поскольку во всех профилях у Алехандры теперь было максимально разрешенное число контактов. С большинством из них она не была знакома, и периодически какой-нибудь симпатичный и симпатизирующий национал-популярной идее холостяк приглашал рыжеволосую красотку на ужин; таким образом, ее светская и личная жизнь были столь же оживленными, как и профессиональная.
Но наши с ней отношения не вписывались в ее взлет популярности; я порой комментировала содержание ее ленты, оперируя фактами и здравым смыслом, или просто вступала с ней в дискуссию при встрече, что вело к охлаждению нашей дружбы, и однажды она попросила меня и других неугодных ей комментаторов оставить наше мнение при себе. Сделала она это корректно, в личной переписке, и мы оставили в покое ее публикации, обличающие мировой империализм и критикующие чуждую Аргентине иностранную валюту. Квартиру между тем она сдавала, как и все аргентинцы, за доллары. Как-то в порыве откровения она рассказала мне с негодованием, что, сделав одолжение приятельнице, искавшей временное жилье, пока у нее в квартире проходил ремонт, и отказав американской туристке ради этого, она получила в качестве оплаты аргентинские песо. Алехандра была искренне возмущена такой выходкой, позабыв на время о глумлении над «чуждой валютой» в Твиттере и Фейсбуке; в этот момент зеленые бумажки казались ей «родными».
В стране росло напряжение предвыборной кампании. Партия PRO запускала желтые шарики и уверенно набирала процент поддерживающих ее программу. Телевизионные каналы соревновались по части передач, обвиняющих в коррупции всех участвующих в выборах сторон. На свет и внимание гражданам извлекались вопиющие факты, не всегда и не совсем проверенные, но их сенсационный характер за один день менял политическую расстановку сил. Американские горки побед и поражений баллотирующихся политиков, по результатам опросов общественного мнения, соревновались по части захватывания духа с реальными аттракционами Диснейленда. Улицы ощетинились рекламными щитами с портретами улыбающихся кандидатов, которые для этого исторического момента отбелили и выровняли зубы.
А у меня умерла мама… надо было срочно вылетать на похороны. Пережив первый шок от полученной новости, купив билет и покидав что-то наспех в чемодан, я вспомнила, что надо определить Начу к Алехандре, как всегда, это делала на время своих отъездов.
Я позвонила подруге и услышала вежливое соболезнование по поводу мамы.
– Я вылетаю завтра утром. Когда тебе привезти Начу?
Голос Алехандры казался очень далеким, но не из-за того, что она была на пляже в тот момент.
– А, ты в Марделе? А твои девочки дома? Я завезу тогда? С кормом и всеми причиндалами, как обычно…
В ответ я услышала тысячу причин, по которым у Але-хандры не было возможности держать мою кошку у себя дома, пока меня не будет; ни одну из них я не могла повторить, поскольку не улавливала смысл услышанного. Переспросила еще раз, думая, что от растерянности из-за случившегося просто не поняла ее. И вновь услышала многословный отказ без каких-либо конкретных причин.
Нача смотрела на меня круглыми желтыми глазами. На ее трехцветной спинке явно преобладали желтые полосы, доставшиеся от папы, рыжего кота, гулявшего по соседской крыше и заставшего ее породистую маму врасплох. В моем расстроенном, как музыкальный инструмент, мозгу нарушилась связь слов с их значениями и последствиями. Что это? В чем дело? В моих перечащих комментариях, подрывающих авторитетность ее публикаций? А как же двенадцать лет дружбы? Наши поездки в Кордобу? Наши выходы на свидания с двумя сеньорами, от которых мы удирали, как девчонки, на танцы? Наше поедание мяса в шумных компаниях и просто женские разговоры по душам?..
Я еще раз попыталась понять причины, по которым Нача теперь была не вхожа в дом Алехандры, но из обилия произнесенных в ответ слов, снова не смогла извлечь никакого смысла.
Нача смотрела на раскрытый чемодан и чуяла неладное.
– Ну что, зверь? – погладила я ее. – Вот и ты стала жертвой политического раскола… желтого у тебя в шерсти много… и родственники на оккупированной территории шарики пускали, да еще об этом потом в Фейсбуке рассказывали.
Другую причину мне было трудно найти. Нача впала в немилость из-за либеральных взглядов своей хозяйки, да… Слово «либерализм» было почти что таким же неприличным и практически ругательным, как и «неолиберализм» в котором обвиняли всех не согласных с правительством, повергшим страну в мировую изоляцию, экспроприировавшим нефтяные компании и авиалинии, запретившим свободную конвертацию валюты и ограничившим импорт продукции, включая столь необходимые медикаменты, до абсурдного минимума.
Нача ничего не знала о неолиберализме, она следила за мной тревожными глазами, и было видно, что проблемы нефтяных компаний, как и наши с Алехандрой их разночтения, ее не волновали. Волновало ее, где она будет переживать разлуку со мной. В дом к Алехандре и ее сиамской подружке нас так и не пустили, и Нача осталась в квартире одна, с редкими посещениями женщины, которой я заплатила за это. От обиды, тоски и полного несогласия с правящим режимом Нача разодрала новый диван в порыве оппозиционной ярости, и он по сей день напоминает мне о расколовшемся, как во времена гражданской войны, обществе: на правых и левых, на желтых и тех, кто без устали аплодирует каждому новому лозунгу и поднимает вверх два пальца в виде латинской «V» – жест победы, к которой ведет страну фронтовая правящая партия.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
В книге исследуется ранняя история африканских цивилизаций и их место в истории человечества, прослеживаются культурно-исторические связи таких африканских цивилизаций, как египетская, карфагенская, киренская, мероитская, эфиопская и др., между собой, а также их взаимодействие — в рамках изучаемого периода (до эпохи эллинизма) — с мировой системой цивилизаций.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
Китай сегодня у всех на слуху. О нем говорят и спорят, его критикуют и обвиняют, им восхищаются и подражают ему.Все, кто вступает в отношения с китайцами, сталкиваются с «китайскими премудростями». Как только вы попадаете в Китай, автоматически включается веками отработанный механизм, нацеленный на то, чтобы завоевать ваше доверие, сделать вас не просто своим другом, но и сторонником. Вы приезжаете в Китай со своими целями, а уезжаете переориентированным на китайское мнение. Жизнь в Китае наполнена таким количеством мелких нюансов и неожиданностей, что невозможно не только к ним подготовиться, но даже их предугадать.
Пора в Швецию, чтобы еще полгода вспоминать изысканность сюрстрёмминга, аромат гласмэстарсиля, вкус лютфиска, пряность истербанда, послевкусие елебрада.И как ты жил раньше без всего этого?Книга также издавалась под названием «Швеция и шведы. О чем молчат путеводители».
Пора в Индию, чтобы еще полгода смело опаздывать на встречи самому и не ждать вовремя других, а каждый уик-энд начинать с полюбившегося на всю жизнь масала-чая.
«Франция и французы» – это книга о Франции и французах, каждая страница которой наполнена юмором. Книга, обладающая послевкусием дорогого сотерна и приправленная пряным ароматом французского бри. В ее меню кроме основного блюда «Лувр-Версаль» можно найти восхитительный десерт в виде забавных историй и колоритных зарисовок с натуры, а также полезные советы, которые помогут понять, кто же эти французы на самом деле, как с ними ладить и что нужно делать, чтобы сойти за своего.Книга также издавалась под названием «Франция и французы.