Чтецы - [43]

Лю Чжэньюнь начал писать еще в университете и печатается с 1987 года. С тех пор его известность только растет. Отличительные черты его произведений – это взгляд на мир с точки зрения обычного человека и особенный, свойственный только этому автору юмор. В 2011 году за роман «Одно слово стоит тысячи» он получил Восьмую премию Мао Дуня в области литературы.

Замысловатые сюжеты и сложный язык – это то, что заставляет многих критиков называть Лю Чжэньюня «самым путаным писателем Китая». Из-за того, что его персонажи из народа, из-за юмора и постоянно присутствующего ощущения судьбы режиссер Фэн Сяоган очень ценит писателя. Благодаря этому образовался знаменитый творческий тандем «Фэн – Лю» и на экраны вышло немало популярных фильмов и сериалов. Являясь одним из немногих современных писателей, кому удалось добиться признания одновременно и в официальном «мейнстриме», и в коммерческой литературе, Лю Чжэньюнь вполне сознательно сохраняет дистанцию, не слишком сближаясь ни с тем, ни с другим направлением. В разных ситуациях он много раз подчеркивал, что не является профессиональным писателем, не получает за это зарплату и не живет на деньги налогоплательщиков. С другой стороны, когда Цуй Юнъюань[57] задал ему вопрос о том, как сохранить творческий подход, оказавшись в сфере кино и телевидения, он ответил: «В году 365 дней, один вечер я провожу с киношниками, один – с телевизионщиками, а оставшиеся 363 дня – за письменным столом, с героями моих книг».

Беседа

Дун Цин: В 2016 году на экран вышли два фильма, которые были поставлены по вашим произведениям, – «Я не Пань Цзиньлянь[58]» и «Одно слово стоит тысячи». Этот год стали называть «годом Лю Чжэньюня» …

Лю Чжэньюнь: Оба произведения были лишь семенами. Всю остальную работу – пахать, поливать, пропалывать, собирать урожай – делали режиссеры, Сяоган и Юйлинь.

Дун Цин: Режиссер Юйлинь – это ваша дочь Лю Юйлинь. Вы впервые работали с ней?

Лю Чжэньюнь: Да. Но убедительности в совместной работе режиссеру Юйлинь придает совсем не то, что она моя дочь. Я только автор, а режиссер – она. Основное в совместной работе над фильмом – то, как конкретный режиссер хочет перекроить произведение. Книга и кино – два совершенно разных зверя. Для кино очень важен ритм, оно как леопард – надо быстро-быстро бежать. А роман – это слон, который может идти себе не спеша и размышлять. В книге главная сила – это описание внутреннего мира, а для кино описание внутренних переживаний совершенно бесполезно.

Роман «Одно слово стоит тысячи» был напечатан в 2009 году. Как только книга вышла, многие режиссеры хотели снять по ней фильм – но столкнулись с очень большой проблемой. Дело в том, что в этой книге описывается время начиная с 20–30-х годов прошлого века, действующих лиц больше ста, и не все эти персонажи собраны в одной истории. Превратить этот роман в фильм – всё равно что сотню с лишним верблюдов запихнуть в один холодильник. В 2015 году режиссер Юйлинь позвонила мне из Штатов и сказала, что хочет поставить фильм по роману «Одно слово стоит тысячи». Я спросил ее, что она будет делать с сотней моих верблюдов. Она ответила, что возьмет кусок из середины, и получится так, что вместо сотни в фильме будет всего два верблюда. Я подумал, что это, пожалуй, правильно. Второй ее довод был еще лучше: «Настоящее кино, – сказала она, – это когда ты не видишь ни режиссера, ни оператора, ни даже актеров, а только людей и их переживания».

Дун Цин: Значит, на съемочной площадке вы называли ее «режиссер Юйлинь», а она вас – «учитель Лю»?

Лю Чжэньюнь: Ну да, как и в обычной жизни.

Дун Цин: Вы хотите сказать, что ваша дочь и дома обращается к вам «учитель Лю»?

Лю Чжэньюнь: В основном да.

Дун Цин: Почему?

Лю Чжэньюнь: Потому что, когда она поступила в университет, она перестала быть ребенком и начала думать самостоятельно. Я всегда отношусь с уважением к думающим людям. Когда мы разговариваем по телефону, это не занимает больше пары минут. Я предпочитаю общаться с теми, кто может объяснить суть дела за две минуты.

Дун Цин: То есть никаких проявлений заботы, вопросов о здоровье, долгих семейных разговоров по телефону?

Лю Чжэньюнь: Мне кажется, что внешние проявления заботы – это в основном пустые слова.

Дун Цин: Но иногда в семье надо говорить и пустые слова. Разве родные, встречаясь за столом, день за днем говорят только о работе? Обсуждают отчеты?

Лю Чжэньюнь: Нет, о работе мы не говорим. Мы обсуждаем, почему она делает так или по-другому и что за этим стоит, какова ее логика. Если с этим понятно, то и вопросов нет. (Аплодисменты.)

Дун Цин: Это аплодируют те, кому нравится логика.

Лю Чжэньюнь: Те, кто в университете учился. (Смех в зале, аплодисменты.) Например, она, уходя куда-нибудь, говорит: «Папа, я пошла». Я отвечаю: «Давай». Тогда она спрашивает: «Ты ничего не хочешь сказать?» Я говорю: «Во-первых, будь осторожна. Когда идешь по улице, не смотри в телефон». Она отвечает: «Так точно». Вот и всё.

Дун Цин: Значит, вы всё-таки беспокоитесь, когда она уходит… А раньше, пока она не поехала одна в Америку учиться, вы беспокоились?

Лю Чжэньюнь: