Чистое золото - [87]

Рамка переходила из рук в руки.

— Как ты сообразил? — спросил Мохов.

— Это ведь не изобретение, — ответил Толя. — Взял «Как закалялась сталь», прочитал про транспарант корчагинский. Начал думать, как улучшить его… Сделал я прибор в столярке, дома вечером зачищал, а самому уже казалось, что это ерунда, ничему не поможет. А тут мама спрашивает: «Над чем мудришь?» Ну, я ей показал, она говорит: «Верно»…

Толя вспомнил, как при вопросе матери первым его движением было спрятать рамку. Эта простая деревянная вещица была результатом трудных и сложных чувств, о которых не хотелось говорить. И как он был доволен, что Зинаида Андреевна, ни о чем не расспрашивая, подробно обсудила с ним, что можно сделать еще.

— Теперь дальше, — сказал Анатолий. — Что у меня в кармане, по-вашему?

В кармане у Толи что-то сухонько постучало, и он извлек оттуда вырезанный из дерева маленький квадратный корень.

— Вот вам, товарищи, радикал. А такую фигурку не хотите? А вот такую?

И Соколов пошел выкладывать на стол плюсы, минусы, скобки, тройки, шестерки, нули, буквы. Все это было искусно вырезано, зачищено и отполировано. У ребят замелькало в глазах.

— Вот вам почти вся алгебра. А скоро будет готова и геометрия. Выточим и шары, и конусы, и треугольники. Все, что надо.

— Толька! Молодчинище! — закричал Илларион. — Ребята, вот как нам этот резчик по дереву помог, а?

— Погодите! — волновалась Лиза, оборачиваясь то к Петру Петровичу, то к Толе. — Сколько же их надо сделать? Ведь в задаче может восемь, а то и десять раз один и тот же знак встретиться.

— Делать — так делать не скупясь, — ответил Петр Петрович. — Начало положено. Теперь просим рабочих рук побольше. Что, Надежда Георгиевна? — обратился он к Сабуровой. — Спорили со мною, когда я токарный станочек привез? Говорили: «Не понадобится»!

— Целый мешок наделаем и Павлику притащим. Пусть разбирается, — решил Мохов.

— Э, нет! Мы ему пенальчик сделаем, — заявил Соколов. — Только не маленький, как обыкновенные пеналы, а большой, длинный. Разделим его на отделения и на крышке над каждым отделением вырежем тот знак, который там лежит. Он на ощупь будет узнавать, где что. Понятно?

Сабурова искренне любовалась Соколовым. Мягко блестели его глаза под тяжелыми ресницами, с четких губ не сходила улыбка, тонкое лицо дышало прекрасной молодой добротой и оживлением.

И не одна Надежда Георгиевна так тепло думала о Толе. С лаской и гордостью глядела на него Женя, а Тоня твердила про себя:

«Милый, милый! Как придумал, как все сообразил! Не знает Павлик, какие у него друзья!»

— Ну как, одобряете? — весело спросил Соколов.

Все радостно зашумели, а Тоня, быстро подойдя, крепко обхватила голову Анатолия и поцеловала его. Юноша ахнул и растерянно обернулся к ней.

Сабурова, выручая смущенную Тоню, сказала:

— Ну, Тоня за всех нас выразила, как мы относимся к твоему изобретению. А теперь Ниночка Дубинская вам кое-что расскажет.

Нина поднялась с места. Всегда старалась она держаться как взрослая, и это ей удавалось. Помогали рассудительность, неторопливость, спокойствие. Но сегодня белокурые волосы Нины не собраны узлом на затылке, а заплетены в косу; воодушевляющее желание помочь товарищу окрасило ее щеки. Она стала проще и живее. Тоне показалось на миг, что перед ней пионерка Дубинская, собирающаяся сделать доклад на отрядном сборе.

— Папа на днях едет в Москву, — начала Нина, — и мы с ним были третьего дня у Надежды Георгиевны. У него свободного времени мало, еле затащила… Поэтому никого из вас звать не пришлось. Мы втроем поговорили и решили, что папа в Москве побывает в институте слепых и привезет Павлуше специальные учебники. Это книги с толстыми листами, и на них буквы наколоты. Читают их кончиками пальцев. Знаете?

— Знаем! Слышали!

— Они ведь очень громоздкие… Как доктор их довезет? — усомнился Андрей.

— В багаж сдаст.

— Чудесно! Чудесно! — ликовала Тоня. — Нинка, умница!

— Да это все Надежда Георгиевна и папа придумали.

— Э, погоди, Анатолий! — закричал вдруг Мохов так громко, словно Толя был на другом конце улицы. — Алгебру из дерева резать — это хорошо. А геометрические фигуры можно из глины лепить. Проще ведь!

— Правильно! — обрадовался Соколов. — Только не из глины, а из пластилина. Его у нас много в школе. Глина растрескается.

Легко дышалось всем, кто был в этот душный вечер в комнате Надежды Георгиевны. И каждый думал про себя, что никакая беда не страшна человеку, если он живет в стране, где горе одного становится заботой всех.

Глава третья

Павел сдал свою первую работу. Директор орса остался доволен и немедленно расплатился. Тетя Даша, отнеся корзины и получив деньги, вернулась домой радостная.

— Сказал: отличная работа, — сообщила она сыну. — Прямо, говорит, как это… щегольские корзинки. Велел работать дальше.

Павел промолчал, но немного погодя переспросил:

— Так он говорит — «щегольские»? Скажи пожалуйста!

Дарья Ивановна повозилась у печки, но, видно, ей не сиделось дома, и она несмело сказала:

— Не сходить ли мне нынче в магазин, а, сынок? Что на завтра откладывать? Масла растительного взять… Все до капельки извела.

Алеша, примостившись возле Павла, долго шевелил губами, подняв на брата глаза, как будто ждал, что тот на него взглянет. Наконец он вздохнул и промолвил тихонько: