Чистое золото - [85]
После разговора с Сабуровой он решил ждать, стиснув зубы, но сомнения не переставали его мучить. Порою страстно хотелось как можно скорее уехать, а минутами становилось совершенно ясно, что если он с товарищами хорошо продумает все обстоятельства и возможности, то жизнь можно наладить и здесь. Пожалуй, и школу кончить не так уж немыслимо… Но один он ничего не придумает, ребята об этом не заговаривают, а подсказывать им он не может.
Легче, чем с другими, Павел чувствовал себя с простодушным Моховым. Но Андрей навещал Заварухина редко: на летнее время он поступил работать.
В один из душных вечеров Павел, сидя дома один, так задумался, что не услышал, как в дом кто-то вошел.
— Так и сидишь? Ничего не делаешь? — услышал он голос Иона. — За работу пора браться!
Павел даже вскочил, уязвленный грубостью старого друга. Что Ион, с ума сошел?
— Дружка своего Мирона, я привел, — тем же тоном продолжал старик. — Из Шабраков он. Поживет у вас, научит тебя корзины плести. Орсу много корзин нужно.
Павел радостно вспыхнул. Обида была мгновенно забыта.
— Правда? А успею выучиться? Не отдали бы заказ. Сказать в орсе надо.
— Подожди, паря. Я еще попробую тебя. Может, руки — крюки, — спокойно возразил корзинщик.
Ион успокоил Павла: заказ поручат ему и никому другому. Важно взяться за дело как следует.
— Это ты не беспокойся. Возьмусь!
Взбудораженный Павел упросил Мирона сейчас же начать первый урок и в эту ночь долго не спал, думая о неожиданной удаче.
Тоня присутствовала на одном из уроков. Корзинщик неторопливо наставлял Павла:
— Не затягивай — перекосишь! Тут не сила твоя нужна. Руками трогай. Ровно выходит — дальше валяй.
Павел, сосредоточенный и молчаливый, весь ушел в работу. Казалось, что он прислушивается к какому-то далекому звуку. В настороженном лице его, в крепких руках было страстное терпение.
Надежда Георгиевна тоже видела, как он работает, и говорила:
— Великое счастье Павлика, что каждому делу он целиком отдается.
Запавшие глаза тети Даши посветлели. Как-то, провожая Тоню, она шепнула ей в сенях:
— Может, отойдет парень. Ведь по ночам не спит. ворочается… А мне глядеть на него мочи нет! И подмога нужна, Тоня, ох, нужна!.. Что ни заработает — все легче.
— Будет теперь легче, тетя Даша, — пробормотала Тоня.
— Мама, ты с кем?
Павел приоткрыл дверь избы, услыхав, что тетя Даша с кем-то говорит.
— Я, Пашенька, Тоню провожаю.
Павел споткнулся о вязанку лозы, принесенной Степой и Митхатом. Заняться этим делом мальчикам посоветовала Новикова.
— Тальнику здесь, знать, много, — сказал он. — А кто его приносит? Ты мне не скажешь, Тоня?
— Почему не сказать! Ребятишки. Моргунов маленький и товарищи его, — ответила Тоня.
— Они, малыши-то, сейчас пионерам помогают веники для колхоза вязать. Веточный корм козам на зиму, — вмешалась тетя Даша. — Что ребятам стоит тальнику попутно нарезать!
— Все равно. Напрасно ребятишек взбулгачили. Не нравится мне это… — начал Павел.
— Брось, Павлик, — спокойно возразила Тоня. — Им забава одна, а тебе для дела нужно. Ты лучше понюхай, как пахнет.
Павел хотел возразить, но свежий и острый запах вянущего тальника мешал ему быть непримиримо суровым. Внезапно он беспомощно улыбнулся и сказал:
— Пахнет… да… как возле речки вечером.
…Обучение Павла благополучно закончилось, и Мирон отбыл в село. Денег за свою науку он не взял, сказав, что Ион с ним полностью рассчитался, простив старый долг.
Варвара Степановна немного прихворнула — наколола ногу и не обмыла во-время ранку. Образовался нарыв, и несколько дней ей было трудно работать. Тоня усиленно занималась хозяйством, даже вычистила хлев и переколола все дрова. Николаи Сергеевич как будто был доволен, но частенько Тоня замечала, что он смотрит на нее сторожко и пытливо.
Конечно, он замечал перемену в дочери. В прежнее время Тоня заставляла бы родителей любоваться плодами своего труда, шутливо требовала бы наград в виде пенок с молока или особенно аппетитно растрескавшейся горбушки хлеба. Но теперь все эти хозяйственные достижения мало ее радовали.
Внутренним зрением Тоня беспрестанно вглядывалась в три человеческих лица: немолодой женщины, тихого ребенка и сумрачного юноши.
Мыслями она была не у себя, а в маленьком доме с тремя окнами, заставленными бегониями и геранью. Там шла бедная событиями, но скрыто напряженная и нелегкая жизнь. Там умелые женские руки тоже поддерживали чистоту и порядок. Но даже этот строгий порядок оказывался полным скорбного значения. Все вещи должны были лежать на определенных местах, чтобы незрячий мог легко найти их. Мудрая заботливость матери передавалась беловолосому мальчику с вопрошающими светлыми глазами. Алеша волновался, если постоянные посетители домика что-нибудь переставляли, и, водворяя на место ножницы или спички, шептал:
— Сюда класть надо, а то Павлик искать будет.
Толя Соколов тоже непрерывно думал о Павле. Близкими друзьями они никогда не были, держался Заварухин независимо и спокойно, но какие-то черты в его лице, оттенки в голосе поразили Соколова. Перед товарищем, бывшим лишь на полтора года старше него, Толя чувствовал себя мальчишкой, который не испытал и десятой доли того, что пережил Павел.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922 г. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Документальное повествование о жизненном пути Генерального конструктора авиационных моторов Аркадия Дмитриевича Швецова.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Основу новой книги известного прозаика, лауреата Государственной премии РСФСР имени М. Горького Анатолия Ткаченко составил роман «Воитель», повествующий о человеке редкого характера, сельском подвижнике. Действие романа происходит на Дальнем Востоке, в одном из амурских сел. Главный врач сельской больницы Яропольцев избирается председателем сельсовета и начинает борьбу с директором-рыбозавода за сокращение вылова лососевых, запасы которых сильно подорваны завышенными планами. Немало неприятностей пришлось пережить Яропольцеву, вплоть до «организованного» исключения из партии.
В сатирическом романе автор высмеивает невежество, семейственность, штурмовщину и карьеризм. В образе незадачливого руководителя комбината бытовых услуг, а затем промкомбината — незаменимого директора Ибрахана и его компании — обличается очковтирательство, показуха и другие отрицательные явления. По оценке большого советского сатирика Леонида Ленча, «роман этот привлекателен своим национальным колоритом, свежестью юмористических красок, великолепием комического сюжета».