Четыре ветра. Книга первая - [61]

Шрифт
Интервал


Это было чудом.


С тех пор я причислена к сану святых ангелов. С тех пор Михаил уверен, что это не с проста, что у меня есть высшее предназначение. Вероятно именно поэтому он и выдвинул меня на пост главного Хранителя. Но видя сейчас, как всё разваливается, мне с трудом верится в своё предназначение для людей. Я никогда не тяготела к этому направлению, но и никогда не относилась халатно к своей работе. Правда в том, что ангелы разные, в том числе и хранители. Кто-то относится серьёзно, кто-то плевать хотел на человечество. Кто-то изо всех сил бьётся, кто-то подаёт в отставку. У хранителей самая стремительная текучка кадров и вечная нехватка сотрудников. Их сложно упрекнуть, ведь что мы так или иначе можем там, где человек сам волен выбирать между добром и злом? А главное какой ценой? Нет, дело даже не в том, что каждый по идее предупреждён о существовании ада, в той или иной мере, нет. Историю создаёт Бог, но выбирает её пути только человек. И выбирая неверные пути людей не останавливают даже гибель детей. Казалось бы в чем виноват ребёнок? Ни в чём, но путь зачастую предусматривает их смерть. Особенно когда человек избирает путь войны. Я воин, но от моей руки ещё ни разу ни пал неповинный. Ангелам проще в этом вопросе, мы видим насквозь, видим каждый закуток и светлый и тёмный в сущности всего что имеет живую душу. Но даже темную не так просто убить. Убивать сложно. Очень сложно, даже если это приказ.


Я открываю глаза, и свет не режет мои глаза, он обволакивает меня. Я ощущаю прилив сил, он распространяется плавным потоком по мне. Точно, этот свет умеет лечить, успокаивать, он словно говорит тебе: " Эй, всё будет хорошо, всё наладится, вот увидишь."


Не припомню, когда я в последний раз могла позволить себе распластаться на облаке как звезда и валяться так наслаждаюсь светом и теплом.


Почему мы прекратили это делать?


Меня посетила мысль. Уверена на моих губах заняла оппозицию глуповатая улыбочка. Я пошевелили руками и ногами, делая в облаке отпечаток "ангела", как делают земные дети в снегу. Хм, ангел, делает "ангела". Идиотизм.


Я не удержала смешок. На мгновение, мне показалось, что он прозвучал дважды, словно отражаясь где-то ещё. Вероятно так и есть.


- Знаю, знаю... - протянула я настороженно всматриваясь в свет, - Пора приниматься за дело.


Вернувшись к делам, перебрала все файлы отказников. Временами от некоторых персон, волосы дыбом. А в последнее время, особенно: " Убийца, вор, аферист, наркоман, взяточник, простит... прости Господи...


Ну, вот что это такое? И этот контингент свободных людей, между прочим спокойно разгуливающийх по улицам городов от Сан-Франциско, до Камчатки.


Решила, что зайду перед сном к Миа, это вообще-то прямая задача её ангелов укреплять в людях доброе начало. Мы можем содействовать, но это её основная миссия. Стоило мне подумать об этом, как ангелесса примчалась сама. Всполошенная, она набросилась на меня с расспросами. Утолив её интерес, я решила уталить свой, и представила перед ней все файлы отказником.


- Что это, Миа? Ты бы растормошила что ли своих ангелов, они явно филонят.


Подруга испустила вздох сидя рядом со мной.


- Сэла, что я могу сделать? Демоны вообще проблема властей, а не архангелов и уж тем более не рядовых ангелов. Если там не справляются, то что про нас вообще говорить?


- Отговорки. - не согласилась я, - Всё это, одни сплошные отговорки. Просто наплевать всем, вот вся правда. - посмотрела вниз, застала троицу перебрасывающую маленький мячик друг друг. А у одного из них индикатор красный мигает, чего он совершенно не замечает, занятый игрой. - Вон, видала!


Притянула мячик к себе в руку, и указала нерадивому ангелу на упущение, когда он отыскал взглядом свой мячик в моей руке. Недовольная сим фактом удалила мячик, хотя это не очень вежливо удалять чужие вещи.

Ощутив ладонь на своём плече, посмотрела на Миа.


- Просто все устали. И ты тоже. Всё, хватит, - похлопала она меня по плечу, - давай закругляйся и отправляйся спать.


- Не могу, у меня...


- Ты в зеркало себя видела? Бледная, замученная... - она прошлась пальцами по моим крыльям с озабоченным видом, - У тебя даже крылья в жутком состоянии, и почему у тебя волосы торчат в разные стороны? - потянула меня подруга за локон.


- Ох, ну спасибо. - хмыкнула я, - Может потому что они кудрявые, нет?


Не обращая внимания на мои слова, она принялась укладывать мне волосы пропуская сквозь свои пальцы, и применяя силы.


- Уверяю тебя, все твои манипуляции бессмысленны. - уверила я, - Один полет и они сново будут виться как им заблагорассудиться.


- Ты со своими людьми, вообще уже себя забросила.


- Миа, если ты запамятовала, то мы ангелы, мы и так совершенные до мозга костей. - я развела руками, - Куда ещё лучше-то?


Меня бесцеремонно спихнули с облака, заставляя расправить крылья, чтобы не упасть.


- Всё, домой и спать, аарин! Сейчас же!


Я рассмеялась над ней, перемещая все свои дела в один шар.


- Где это видано, чтобы генерал-лейтенант подчинялся майору?


- Прямо здесь! - она взмахнула рукой, заставляя шары с материалами легко разлететься вокруг, - Да брось ты это!


Еще от автора Алёна Сергеевна Лепская
Рок, туше́ и белая ворона

Между «полнолунием и затмением», она где-то посередине. Она непредсказуема, неприкосновенна, непоследовательна… невменяема. Она обычно-необычная, как параллельный перпендикуляр. Порядок вообще никогда не входил в число верных друзей юной гитаристки — Тори. И будущее её такая же неизвестная переменная, как тёмная сторона луны. Такая же тёмная как и её злейший враг, деспотичный рок-музыкант. И демоны. И речь не о тех демонах что таятся в преисподней, речь о тех демонах, что таятся в наших умах. Она прячет ото всех свою эмоциональную уязвимость, он — её отсутствие.


Анафема в десятый круг

Что такое любовь ― вопрос, равносильный пожалуй вопросу о первичной материи во Вселенной. Так как же понять, что не заблуждаешься? И как вообще не заблудиться в отношениях без намёка даже не компас? Тори, чтобы добраться до истины, придётся обойти не мало айсбергов: собственные воспоминания, странный знакомый-незнакомец вторгающийся в её жизнь, фанатичная опека матери и то, что осталось у Рафа за спиной. Но то, что происходит с Рафом за её спиной ― айсберг, оставляющий фатальную пробоину. И лишь когда над Тори сомкнутся волны, Раф ответит на вопрос равносильный загадке первичной материи.


Рекомендуем почитать
Рассказы с того света

В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.


Я грустью измеряю жизнь

Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.


Очерки

Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.


Наташа и другие рассказы

«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.


Ресторан семьи Морозовых

Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!


Непокой

Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.