Я ― рок-музыкант, композитор, поэт и фронтмэн группы. Нетерпимый, не переносящий возражений молодой человек. С интересами и желаниями окружающих не считаюсь. Ко всему, что меня не устраивает отношусь крайне резко, агрессивно. Неуступчив и прямолинеен. Сильный, смелый, одарённый. Социум разделяю лишь на две категории: обыватели и мне подобные. Идеалист, устойчив в убеждениях, по натуре лидер. Чувства гордости и независимости зашкаливают во мне, как счётчик Гейгера в эпицентре взрыва ядерного реактора. Критически жесток, циничен, красив и притягателен. Хитер, изворотлив, готов к интриге и вероломству. Обид не забываю, измен не прощаю. Стоять за моей спиной с недобрыми помыслами решительно небезопасно и настоятельно не рекомендуется. Мстителен. Патологически ненавижу людей. О себе ничего никому не рассказываю. Принципиальный. Религиозные взгляды: отсутствуют. Основные эмоции: злость и непреклонность. Самооценка: объективная. Все свои достоинства и пороки прекрасно знаю и сам. Мотивация: преднамеренный поиск того, с чем не согласен. Репутация: отрицательная. Со мной не рискуют спорить и вступать в любые конфронтации, меня инстинктивно опасаются и разумно предпочитают жить в мире и согласии. Все. Кроме неё…
Виктория.
Невозможная. Она непредсказуема, неприкосновенна, непоследовательна… невменяема. Максимум драматизма, эгоизма, необоснованной ненависти и дерьмового чувства юмора. Её вечно что-то не устраивает и бесит. 100 % жалоб и нападок ― ноль самоорганизации. Социум она делит на три категории: идиоты, потребители, мечтатели. Последние делятся на подкатегории: психи, гении и таланты, и по её мнению абсолютно тождественны. То, что ненормальная, не секрет для неё. Маниакально-гениальна в целенаправленном отрицании, потому убеждена, что нормальных людей не бывает в принципе, и все в той или иной степени сумасшедшие. Её эго способно дать фору любому Божеству, и не на мгновение, не сомневается в своём превосходстве, прекрасно зная, что нечеловечно красива, эрудированна, талантлива и просто гениальна. Подсознание с этим не согласно, и с наглой прямотой младенца диктует, что она ничтожество, убивая всё стремление к жизни. Самооценка: ужасна. Мотивы: отсутствуют. Связь с реальностью: неустойчивая. Концепция мира сконцентрирована исключительно в самой себе. Мыслями всегда находится где-то ещё. Душевная организация: тончайшая. Во избежание эмоционального отвержения и стрессов, ведёт себя так, словно всерьёз верит, что если она не замечает мир окружающий её, то и окружающий мир, её тоже не замечает. Она обычно-необычная… как параллельный перпендикуляр. Основные эмоции: все от эйфории до дисфории с неизвестным интервалом действия. Ругань легко сменяется слезами, может веселиться, а затем устроить сцену на пустом месте, но в этом нет ничего нового. Она сосредоточение всего ― шторм в море. Религиозные взгляды: язычнича-тотемистка. Репутация: сомнительная. Никто понятия не имеет в себе ли она вообще, что вовсе не мешает девушкам завидовать ей, а парням забывать думать, дышать и собственное имя, рядом с ней. Но какая к чёрту разница, её невозможно соблазнить. Ей вообще малоинтересные люди не интересны, и она даже не пытается притвориться в обратном, прямолинейно говоря в лицо всё что она о них думает, относя к первой категории социума, так что вполне естественно ненавидеть её.
Я и ненавидел. Пока одно сообщение, не врезало мне по лицу, и не сказало мне очнуться к чёрту.
Глава 1. Код апокалипсиса
Я помню первые уроки игры на гитаре, как с непривычки от струн болели подушечки пальцев. Помню, что мне нравилось это ощущение ― ощущение боли где-то кроме как внутри, это отвлекало меня, успокаивало, это захватило меня. Тогда я ещё не знала, что это такое, тогда я просто играла и мне казалось, что я лечу…
Музыка в кафе почему-то играла более громко, чем обычно. Наверное потому что посетителей кроме меня ещё не было. Утро воскресенья, все нормальные люди спят ещё. Я узнала композицию группы, Crossfade ― The Unknown. И мне она не мешала, даже напротив, мне очень она нравилась. Ко мне подошла девчушка официантка, и сонно мне улыбнулась, принимая заказ из свежеиспечённых курассанов и двух чашек кофе.
Смотря сквозь стёкла кафешки, наблюдая за опадающими осенними листьями, я отчего-то вспомнила извечный вопрос: «За что ты казнишь себя?»
За что я казню себя? Вопрос был не в том почему, я это делаю. Почему это помогает мне ― вот в чём вопрос. Как это работает, если я и сама не знаю, что пытаюсь стереть. Всё это не так просто. Эта плёнка моей памяти в корни плюралистическая. Она запутанная, в ней много дыр, просто пустоты. И именно эта пустота самая болезненная. Это как… ампутированная конечность. Ты её не видишь, но порой ты можешь её ощущать: чувствовать движения и даже боль, психогенную боль, она такая же как фантомная. Вроде бы и нет её, но она есть. Так и здесь ― картинки событий нет, а ощущения остались.
Я увидела в окошко Солу, переходящую дорогу. Она спешила и была такой красивой сегодня. Она всегда такой была. Вечно спешащей и красивой как Покахонтес. А я такой потерянной и безликой, что просто слов нет. Какого чёрта она до сих пор возится со мной и моими демонами? Не смотря ни на что считая меня крутой рок-девчонкой. А между тем, когда глаза рок-музыкантов из «Девятого круга»
