Четыре ветра. Книга первая - [62]

Шрифт
Интервал


- Мне надо закончить. - я в спешке подхватывала нужные мне файлы пока подруга тянула меня прочь.


- Не надо! - она отбила один шарик, прежде чем я успела добраться до него, - Завтра закончишь.


Рванувшись в сторону, я успела перехватить файл и сгрузила его в общий так сказать "портфель"


- Слышала такую поговорку: не откладывай на завтра то что можешь сделать сегодня?


Миа повела бровью, балансируя в воздухе.


- Ты сама её придумала?


- Нет, ей уже сотни лет. Правда она из земного фольклора.


- О чем и речь. - Миа спокойно полетела дальше, - У тебя уже речь стала человечья.


- Что? - я озадаченно хохотнула, - Человечья? Нет такого слова, Миа. - моего веселья не осталась и грама, когда я услышала множество сигналов. Метнула взор на ближайшего ангела с красным индикатором. - Это что там у тебя такое?


Ангел явно был растерян.


- Не знаю, но похоже на термальные изменения в ионосфере. - он покопался в проекции, и изъял другой файл, - А тут вспышка каких-то реакций.


- Давно началось? - я метнулась выше с этим образом и развернув шар в большой экран. Множество эпизодов на грани смерти у людей. Я обратилась ко всем, - У кого нибудь нечто подобное наблюдалось?


Множество положительных откликов заставили меня сильно волноваться.


- Ага? Летальные исходы?


Их судя по неопределённой реакции был не мало.


- Термальная значит.


Развернув ситуацию глобально на масштаб и параметры карты мира, словила очень нехорошее предчувствие. Термальная концентрация, словно некой плазмой зависла над территорией восточной Сибири и имеет тенденцию расширяться в диаметре. Процесс независим от нас, он происходит лишь в слоях ионосферы.


Куда смотрит правительство и военные? Или хранитель министра обороны?


Швырнула наотмашь шар с запросов.


- Найдите мне хранителя, вот этого человека!


Ответ пришёл незамедлительно.

Весь этот участок был под опекой Лави. Я же распределила его, я распределила этот участок! Никто даже не думал начать работу с новыми подопечными. И этот отдел спокойно завершил свою смену, но в случае чего должны отреагировать на экстренную ситуацию. Или не отреагировать.


Я ощутила летящий в меня мыслеобразный шар, перехватила рукой не оборачиваясь и раскрыла файл. Он включал в себе копию документа, и его содержание заморозило мне нутро. Я медленно обернулась, чтобы увидеть отправителя.


- Что ещё за чёрт? - отчеканила я механически.


Рядом со мной приземлился Уриил. Скрестив руки на груди он слегка скривился смотря на меня, а так-мол-не-ясно-взглядом.


- Это что... что это за документ? - слова давались мне с трудом. - Мировое правительство? Сколько стран участвует в подписании? - всполошилась я, хотя мне казалось я еле двигалась.


- Не подпишут. - спокойно, почти меланхолично опроверг Ури, - Реалии таковы, что Россия, а также ряд других стран, и их список по сей день открыт и, скорее всего, будет расширяться, не только не подчиняются Мировому правительству, но и самым очевидным образом противостоят ему своей политикой, экономикой и идеологией. От этой реалии нельзя отмахнуться, её нельзя не заметить. Её не изменить. Они не подпишут. - он поправил идеально белые короткие пряди своих волос.


- И, что? - я суетливо бегала взглядом от документа, к архангелу, - Почему ты это знаешь? - насторожилась я. Уриил ангел-смерти, по природе, и что-то мне подсказывает, что он знает больше.


- Если не подпишут, то у них только один вариант.


- У кого, "у них"?! - не выдержала я, - Говори ясное, чёрт тебя побери!


Уриил не реагируя на мой запал, спокойно ответил:


- Тех, чьё число шестьсот шестьдесят шесть.


Стукнуть его что ли?


- Ты что издеваешься? По твоему это смешно?!


- По твоему мне весело? - парировал Уриил, пресным тоном.


Я зацепилась за фамилию фигурирующую в этом дьявольском договоре. Она казалась знакомой мне, но я отчаянно не могла припомнить кто это. Когда сквозь тебя проходят миллионы людей, это сложно запомнить всех. Невозможно.


- Кто его хранитель?


Ответ на экране после сбора информации, мне выдался очень оригинальный.


"Не существует"


- Не существует? - я недоверчиво покосилась на Уриила, - Это значит что этот человек умер?


- Это не значит что он умер, Сэла. Это значит что этот человек не родился. - он выразительно сверкнул глазами в меня, - Или он не человек.


Я потёрла лоб ладонью, я чувствовала как перегружен напряжением воздух вокруг. Кажется он готов начать метать искры.


- Ещё не лучше... - вздохнула я судорожно, - Так, а что за вариант?


- Убрать правительство и посадить на его место новое, чья подпись замкнёт круг.


- Слишком очевидно. - не приняла я подобную версию.


- Не подпишут договор, пролетят с препаратами. - выдвинул Уриил следом новую версию. Это заставило меня остановиться. Хаос внутри меня замер. Я осторожно заглянула брату в глаза.


- Какими такими препаратами?


Вместо ответа, он на половину изъял свой клинок из ножен, предлагая мне коснуться рукояти. Моё дыхание замерло от этого. Мы редко так делаем, но такое ощущение, что он боится утечки информации. Данный способ самый безопасный. Я обхватила эфес меча и мир перевернулся...


Меня обожгла боль, она была всюду, совершенно невыносимая горящая боль. Туман плыл пред глазами. Я кричу, но это не мой голос. Рядом со мной на операционном столе лежал мужчина, даже не мужчина, а парень, молодой и он не дышал. Он был мёртв, прямая линия кардеоаппарата точно констатировала смерть разнося пронзительный писк вокруг.


Еще от автора Алёна Сергеевна Лепская
Рок, туше́ и белая ворона

Между «полнолунием и затмением», она где-то посередине. Она непредсказуема, неприкосновенна, непоследовательна… невменяема. Она обычно-необычная, как параллельный перпендикуляр. Порядок вообще никогда не входил в число верных друзей юной гитаристки — Тори. И будущее её такая же неизвестная переменная, как тёмная сторона луны. Такая же тёмная как и её злейший враг, деспотичный рок-музыкант. И демоны. И речь не о тех демонах что таятся в преисподней, речь о тех демонах, что таятся в наших умах. Она прячет ото всех свою эмоциональную уязвимость, он — её отсутствие.


Анафема в десятый круг

Что такое любовь ― вопрос, равносильный пожалуй вопросу о первичной материи во Вселенной. Так как же понять, что не заблуждаешься? И как вообще не заблудиться в отношениях без намёка даже не компас? Тори, чтобы добраться до истины, придётся обойти не мало айсбергов: собственные воспоминания, странный знакомый-незнакомец вторгающийся в её жизнь, фанатичная опека матери и то, что осталось у Рафа за спиной. Но то, что происходит с Рафом за её спиной ― айсберг, оставляющий фатальную пробоину. И лишь когда над Тори сомкнутся волны, Раф ответит на вопрос равносильный загадке первичной материи.


Рекомендуем почитать
Азарел

Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…


Чабанка

Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.


Рассказы с того света

В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.


Я грустью измеряю жизнь

Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.


Очерки

Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.


Наташа и другие рассказы

«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.