Четвертый - [28]
Это была параллельная вселенная, другая жизнь, никак не связанная со служением Ордену. Да и что общего могло быть между невинными забавами и трудной дорогой дара. Первые сообщения с запада о странных событиях, происходящих там, о каком-то чудаке, возродившем летающую машину древних, о смертях скелле прошли мимо. У Ной были свои заботы, своя ответственность – распри и интриги, бушевавшие между осколками былого Ордена, никак не касались размеренного быта на восточном побережье.
Весть о погибших девочках в Эстру взорвалась настоящей бомбой. Кто мог сделать такое со всесильными скелле? Ясно, что только другая носительница дара. И она могла быть только с запада. Тогда Ной впервые непосредственно прикоснулась к великой тайне. В ее обязанности входили поиск и преследование незнакомки, если бы она вздумала отправиться на север. Но все вышло по-другому. И тогда впервые прозвучало это забытое древнее слово – эль.
А вот, собственно, и он. Задумчиво бредет по узкой тропинке, ведущей к развалинам от единственного уцелевшего места, куда мог пристать катер. Такое ощущение, что его не очень-то и интересует, куда он попал. Высокий, жилистый, с чужими непривычными чертами лица, он напомнил Ной старый любимый нож – прекрасный образчик эстетики горных мунов, изготовленный искусными мастерами древнего города. Любимый, а значит, активно используемый, за долгие годы покрывшийся бесчисленными следами трудов и стычек, но сохранивший изначальную красоту, насытившуюся бесценными оттенками прожитого. Жизнь, без сомнения, потрепала этого пришельца – лысый, местами как будто обугленный и обтертый, но все еще помнящий свой изначальный чужеродный облик, эль оставлял впечатление натянутой тетивы, которой прислуга пригибала верхушки растения «агас» для сбора сезонной пыли. Щетинящаяся надорванными волокнами бечева, казалось, должна была лопнуть от чрезмерной нагрузки, но Ной отлично знала, что скорее треснет макушка агаса, чем эта нетолстая веревочка из волокон тувы.
На несколько мгновений исчезнув за торчавшей острым гребнем скалой, он вынырнул из-за поворота совсем рядом, остановился, рассматривая древнюю руину, во внутреннем дворе которой хлопал тонким шелком шатер, и поднял глаза, встретившись взглядом с Ной, ожидавшей его на широкой стене. Его чужие, странно желтые глаза нащупали ее взгляд, блеснула улыбка, и она внезапно поняла, что хочет его, хочет, несмотря на то что он и близко не походил на образ того идеального мужчины, к которому скелле так привыкла в своих мечтах.
Конечно, я знал, что скелле разные. Точнее, что их дар проявляет себя по-разному. Когда, скрывая смущение, я шутил насчет неизбежного фейерверка, я даже предположить не мог, как далек, на самом деле, я был от истины. Когда-то давно, возможно сотни лет назад, древние соорудили почти на самом краю косы, украшавшей берег океана у Саутрима, нечто, теперь обратившееся в развалины, – я был убежден, что это был маяк, или что-то вроде него. Годы спустя его останки служили городу напоминанием о бурном прошлом планеты, стали привычной приметой, достопримечательностью, если хотите. И вот теперь его не было. Теперь уже окончательно и бесповоротно. Не только этот огрызок былой цивилизации, но и изрядная часть скального месива, составлявшего тело возвышавшегося над поверхностью моря края древнего кратера, рассыпались в прах. Буквально. В такую крупную, тяжелую, чешуйчатую, серую пыль. Высоким неровным барханом она окружила место, где еще накануне стоял элегантный шатер из местного варианта шелка. Я уже прогулялся по его сыпучим склонам и знал, что скалы вокруг на добрую сотню метров постигла та же участь. Причал уцелел. Вероятно, ему помогло то, что он находился ниже уровня древнего сооружения. Было, правда, еще одно пикантное неудобство во всей этой вакханалии искусства – наши вещи: одежда, еда, вода – тоже рассыпались. Может быть, вот эти чешуйки светлого оттенка были моими штанами – это было уже не важно. Прошедшая ночь была богата на спецэффекты, но совсем не те, что я ожидал. Я-то боялся, что весь город соберется на набережной, любопытствуя нежданными вспышками, всполохами, молниями и таинственными свечениями в темноте морской ночи. Но нет. Ничего подобного. Правда, казалось, гудели и шипели и скалы, и морская вода, и сам воздух вокруг нас, но сомневаюсь, что это слышал кто-либо в городе. Я и сам не очень обращал на это внимания. В темноте тропической ночи все также сверкали звезды, и остужал разгоряченные тела теплый бриз. Ной оказалась необыкновенно страстной и настойчивой. Темнота перемешалась с короткими кусочками сна, бурлящими магическим жаром объятиями, бессмысленной болтовней и осторожными расспросами.
Когда взошло солнце, я не заметил – спал, измотанный до предела. Растолкала немного растерянная, но не потерявшая фирменной невозмутимости скелле Ной. Пока я носился, размахивая достоинством, по окрестным барханам, солнце окончательно выбралось из-под далекого горизонта и тут же начало неспешно прожаривать рукотворную сковороду.
– Когда катер придет? – спросил я, сбежав с сыпучей кручи.
Илья был обычным инженером – всю жизнь учился, считал, что знает, как рождаются и умирают звезды, как построить самолет и как запустить цепную реакцию. Но однажды он оказался в другом мире, на другой планете, где живут потомки людей, попавших туда еще в неолите. Там он обнаружил то, что разрушало его картину мира – магию. Он убежден, что две загадки, две тайны – его переноса в другой мир и магии, должны иметь что-то общее. Он верит, что, разгадав тайну магии, сможет вернуться домой.
Иметь цель в жизни — очень важно. Но совпадает ли она со смыслом? Какой выбор сделать, идти к своей путеводной звезде, избегая или преодолевая любые препятствия на этом пути, или пожертвовать своей мечтой, ради счастья других людей? Тайны магии, межзвездных путешествий, богов и пришельцев, манят. Однако, как выясняется, поиски ответов пожирают жизни и судьбы людей далеких и близких. Илья еще не осознает этот выбор, но его путь уже предрешен.
Прикосновение к тайне отравляет, оно заражает вас вирусом поиска ответов. Обычный земной человек – инженер, попав в другой мир, где есть магия, которой пользуются далекие потомки переселенцев с Земли, обречен искать решение загадки своего перемещения туда, загадки неподвластного ему искусства, загадки прошлого. Невольно, он сам становится носителем этого вируса, который заставляет менять жизненный путь даже тех людей, чья судьба была предопределена рождением и талантом.
Никакой человек не может существовать сам по себе. Только окруженный сетью связей с другими людьми, он может стать истинно могущественным. Это ловушка, из которой нет выхода – тысячи незримых паутинок пеленают героя, делая его игрушкой жизни и чужих судеб.
Вторая попытка — мечта неудачников. Кто из нас не задумывался о шансе всё исправить, переиграть всё заново? Однако, те, кому повезло, молчат! Быть может потому, что в жизни — любая попытка уникальна, и то, что некоторые считают шансом изменить судьбу, — всего лишь продолжение старой дороги.
Нумбани – технологически развитый африканский город недалекого будущего, в котором люди живут в гармонии с роботами-гуманоидами под названием «омники». И когда террористы угрожают разрушить это единство, появляется герой по имени Ифи Оладеле! С ранних лет Ифи увлекается конструированием роботов – машин, улучшающих жизнь окружающих. Став свидетелем катастрофического нападения Кулака Смерти на аэропорт Нумбани, при котором было выведено из строя множество роботов-охранников OR15, Ифи понимает: городу необходимо нечто большее – настоящий защитник. Пока Кулак Смерти сеет семена раздора между людьми и омниками, Ифи конструирует умного и способного к сопереживанию робота Орису, названную так в честь могущественных духов-охранников ее народа.
В сборнике представлены рассказы самых разных направлений фантастики. Это и фэнтези, и мистика, и форестпанк, и научная фантастика, и альтернативная история. События происходят как в далёком, так и в близком прошлом, а также в будущем и в настоящем, в разных странах, на разных континентах и в разных мирах. Есть здесь и весёлые истории, и серьёзные, и грустные, а порой и просто хорор. Но всё, о чём рассказывает Сергей Булыга, – чистая правда. Хоть и фантастическая.
«…Зодчий приподнялся и посмотрел сквозь бойницу. Видимая часть Зокона утратила глубину и контрастность, затянувшись лёгкой белёсой дымкой. Откуда-то издалека, словно из-под земли, послышался слабый гул. Он медленно нарастал, постепенно и неотвратимо захватывая сознание, бесцеремонно внедряясь в каждую клеточку тела. Ощутимо росла вибрация. Зодчий продолжал всматриваться в клубы мутного тумана, пенными валами наползающего на «стартовую площадку». Скоро низкий гул превратился в грохот и начал ощутимо давить на голову, словно гигантская ладонь разбушевавшегося исполина.
Граница между миром живым и миром мёртвых. Лишь четыре крепости стражей охраняют её. Они сдерживают напор орд нежити, несмотря на то что за спиной давно уже нет единой Империи, которой они служили.Люди, эльфы, гномы и орки давно забыли о границах своего мира и с увлечением убивают друг друга. Смогут ли они объединиться перед угрозой громадной армии нежити, наступающей на границу? Или продолжат рвать глотки друг другу, несмотря ни на что? А может, среди них найдутся те, кто предпочтёт служить новым хозяевам?
Порубежье - суровый мир, здесь не место слабому и неумелому. Местные жители славны на весь Тарон крепостью духа и жестким характером. Как и всем людям - им не чуждо ничто человеческое: жажда славы и богатства, любовь и ненависть, зависть и подлость. Здесь можно встретить как честного человека, так и отъявленного мерзавца. Вот только рыцарей и праведников не встретишь - не прижились. Да и вряд ли приживутся. Может, климат для них неудачный, для организма вредный.Да и не про них этот роман.
Если удалось выбраться живым из логова врага, уберечь от смерти любимую и разделить радость победы с друзьями, это еще не значит, что Фортуна повернулась к тебе лицом. Андрей Фетров начинает это четко осознавать, когда вместо возвращения в привычную реальность оказывается в жестоком мире низкорослых воинов. Шансов попасть в лапы кровожадных хищников или получить дубиной по голове там гораздо больше, чем просто дожить до утра. Особенно после того, как он узнает, кто стоит за созданием незаживающих ран, с недавнего времени связывающих сразу три реальности.