Четверо отважных - [35]

Кренкель, как самый опытный среди них полярник, еще в летнее время поделился с товарищами своими тревогами:

— Страшна не сама полярная ночь, а та обстановка, которую она создает. Нам придется все время быть начеку, а в темноте это значительно сложнее, чем при дневном свете.

Его товарищи внимательно прислушивались к словам бывалого полярника. Каждый из них не был новичком в Арктике. Папанин и Федоров провели по две зимы в ней, но на суше — на полярных станциях, а Кренкель и Ширшов по собственному опыту жизни зимой на льду в «лагере Шмидта» после гибели «Челюскина» уже имели представление, что такое полярная ночь на хрупкой дрейфующей льдине.

Настроение всех четырех полярников выразил Папанин следующей записью в своем дневнике от 11 августа:

«Мы живем в напряженном состоянии, но ни у кого нет страха боязни несчастья. У всех только одно опасение: как бы ни пропали научные труды. У всех только одна мечта (и мы об этом все время думаем и говорим): как бы не сорвалась наша исследовательская работа. Нам надо просидеть на льдине до весны ценой любых усилий. Знаем, что шестимесячная полярная ночь не совсем приятна. Особенно тяжело быть в полярную ночь на льду во время больших морозов, но все полны решимости: во что бы то ни стало выдержать, сделать возможно больше научных наблюдений».

12 августа получили из Москвы очередное задание: обслужить сводками погоды и радиосвязью перелет Москва — Северный полюс — Аляска Героя Советского Союза, участника спасения челюскинцев Сигизмунда Леваневского. Как известно, Леваневский не долетел до цели, и обстоятельства гибели его самолета до сих пор неизвестны. Правительством СССР были организованы поиски пропавшего самолета в очень широких масштабах.

Станция «СП» не осталась в стороне от поисков. Зимовщики обслуживали поисковые самолеты сводками погоды и радиосвязью. Прибавилась еще новая работа: им пришла директива подготовить на своей льдине резервную взлетно-посадочную полосу На тот случай, если самолетам спасательной экспедиции придется совершать посадки в районе их лагеря. Пришлось по нескольку часов в день проводить на аэродроме, срубать торосы, расчищать ледяное поле. Работа изнурительная, трудоемкая, под силу целому коллективу, а здесь ее пришлось выполнять только силами четырех человек. Но так или иначе, полоса была расчищена, и люди мечтали теперь только о морозе, который мог бы крепко сковать расчищенное ледяное поле. Но самолетам поисковой экспедиции не пришлось воспользоваться этим аэродромом.

Тем временем основная работа станции шла своим чередом, день был загружен до предела. Ширшов брал гидрологические станции, собирал биологические пробы, доставал образцы грунта со дна. Федоров без устали проводил магнитные и гравиметрические измерения, астрономические определения координат льдины и ее ориентирования — по этим данным они определяли скорость своего дрейфа. В августе дрейф льдины значительно ускорился. Когда 9 августа на острове Рудольфа получили очередное донесение о координатах льдины, там не поверили и попросили еще раз повторить.

В первые дни работы станции льдину несло на юго-восток до 89° с. ш. и затем еще южнее километров на десять, а потом понесло на восток. Две последние декады июня льдина выписывала замысловатые фигуры в узком пространстве на акватории океана в квадрате со сторонами примерно в 20 км. С конца июня ее снова понесло почти по прямой линии на юг и на юго-восток, а с середины июля она вновь стала перемещаться в разных направлениях, петляя и делая зигзаги в районе уже 88°. Затем почти весь август их несло в южном направлении с очень небольшим отклонением к востоку. В середине месяца, когда стали приближаться к 87-й параллели, льдина в третий раз стала выписывать замысловатые фигуры в пределах очень небольшой площади. С конца августа дрейф льдины пошел уже в генеральном направлении на юг по меридиану Гринвича до самой 86-й параллели, которую они пересекли 17 сентября.

Когда Федоров показывал товарищам карту с координатами положения льдины (в те дни, когда они определялись астрономическим путем) и с нанесенной линией ее дрейфа, Ширшов переносил все эти данные на свою большую карту Северного Ледовитого океана и объяснял, в свою очередь, под влиянием каких сил происходит такой характер дрейфа льдины. В один из последних дней августа, нанеся на карту очередные координаты льдины, полученные Федоровым, Петр Петрович сказал своим товарищам:

— Ну, друзья, могу сообщить вам новость, только не знаю, радоваться или огорчаться нам надо. Последние сомнения исчезли: наша льдина попала в мощное течение, выносящее лед из Центрального полярного бассейна океана в Гренландское море.

Это сообщение вызвало оживленную дискуссию, и наши полярники пришли в конце концов к заключению, что это не худший вариант — ведь по этому маршруту никто еще не проходил, но все же лучше было бы, если бы льдина дрейфовала на восток, не выходя за пределы Центрального полярного бассейна.

— Вот увидите, — закончил Ширшов, — теперь с каждым днем нас будет нести на юг все быстрее. Нам надо строить наши научные исследования с учетом этого обстоятельства. И еще интенсивнее собирать материал…