Червь Уроборос - [156]

Наконец, Юсс, говоривший так, будто с трудом справляется со своим голосом, мрачно поклонившись ей, промолвил:

— О королева, мы даруем вам мир. Мы к вашим услугам во всем. И в первую очередь в том, что станет нашей первейшей задачей перед отплытием домой: возвести вас на ваш законный престол в Пиксиланде. Но час сей и так перегружен роком и отчаянными подвигами, чтобы держать совет. Совету быть наутро. Ночь требует покоя. Прошу вас разрешить нам уйти.

Презмира посмотрела на Юсса, и язвительность была в ее глазах, сверкавших зеленым металлическим блеском, как глаза львицы перед боем.

— Ты предлагаешь мне Пиксиланд, господин мой Юсс, — сказала она, — Мне, королеве Импланда. И ночь эта, полагаешь ты, способна принести мне покой. Те, что были мне дороги, и впрямь обрели покой: мой супруг и возлюбленный Корунд, мой брат принц, Гро, который был моим другом. Смертоносны оказались вы для них, будь вы друзья или враги

Юсс произнес:

— О королева Презмира, гнездо упало вместе с деревом. Эти события случились по воле Судьбы, а мы — лишь волчки, подстегиваемые Судьбой, как ей заблагорассудится. Против тебя мы не воюем, и я клянусь тебе, все наши помыслы направлены на возмещение твоего ущерба.

— О, эти твои клятвы! — воскликнула Презмира. — Какой ущерб можешь ты возместить? Молодость еще при мне, и какая-никакая скудная красота. Оживишь тех троих, которых ты погубил? При всем твоем хваленом искусстве, думаю, эта задача была бы для тебя слишком сложна.

Все они хранили молчание, глядя на нее, изящно проходившую мимо стола. Она посмотрела отстраненным и, как могло показаться, непонимающим взором на мертвых пирушников и их пустые кубки. Пусты были все, кроме одного, переданного по кругу Виглусом, из которого Корс не стал пить; он стоял наполовину осушенный. Был он прихотливо сработан из бледно-зеленого стекла, а ножка была образована тремя сплетавшимися змеями: золотой, серебряной и железной. Беззаботно притронувшись к нему пальцем, она еще раз подняла свои сверкающие глаза на Демонов и промолвила:

— У вас, демонландцев, всегда было в обыкновении съедать яйцо и отдавать скорлупу вместо милостыни, — и, указывая на мертвых витчландских лордов за пиршественным столом, она спросила: — Это тоже жертвы вашей сегодняшней охоты, господа мои?

— Ты к нам несправедлива, госпожа моя, — воскликнул Голдри. — Никогда Демонланд не применял подобные хитрости против своих врагов.

Лорд Брандох Даэй быстро взглянул на него и лениво шагнул вперед со словами:

— Не знаю, что за мастер сработал этот кубок, но он странным образом похож на один, виденный мною в Импланде. Только этот еще прекраснее, и более точных пропорций.

Но Презмира опередила его протянутую руку и спокойно придвинула кубок к себе, за пределы его досягаемости. Как меч скрещивается с мечом, скрестился взгляд ее зеленых глаз с его взглядом, и она сказала:

— Не думайте, будто у вас есть на земле враг злее меня. Это я отправила Корса и Кориния втоптать Демонланд в грязь. Если бы у меня была хоть капля мужских достоинств, если бы мне хотя бы достало духу, то все вы, визжа, отправились бы во мрак вслед за милыми мне людьми прежде, чем я отбуду. Но у меня их нет. Так убейте же меня и отпустите.

Юсс, чей обнаженный меч все еще был в его руке, с силой задвинул его в ножны и шагнул к ней. Но между ними стоял стол, и она отступила к помосту, где возлежал на смертном одре Корунд. Там, над ними, она остановилась с кубком отравы в руке, словно победоносная богиня.

— Не отходите от стола, господа мои, — сказала она, — или я осушу этот кубок вам на муку.

Брандох Даэй промолвил:

— Кости брошены, о Юсс. И королева выиграла игру.

— Госпожа моя, — сказал Юсс, — клянусь, что к тебе не будет применено ни принуждения, ни ограничения свободы, лишь будут оказаны честь и почет, и дружба, если пожелаешь. Это ты можешь принять от нас в память о твоем брате.

При этих словах она взглянула на него страшным взглядом, а он продолжал:

— Лишь не налагай на себя руки этой безумной ночью. Ради тех, кто, возможно, даже сейчас наблюдает за нами из неизведанных бесплодных земель, из-за мрачного озера, не делай этого.

По-прежнему глядя на них и высоко подняв кубок в правой руке, Презмира легко коснулась левой бронзовых пластин Корундовой кольчуги, что защищали могучие мышцы его груди. Ее рука дотронулась до его бороды и вдруг отдернулась, но в следующее мгновение она вновь нежно положила ее ему на грудь. Ее пламенеющая красота, казалось, несколько смягчилась на минуту в колеблющемся свете, и она промолвила:

— Я была отдана Корунду молодой. Этой ночью я усну вместе с ним, или воцарюсь вместе с ним над могучими народами мертвых.

Юсс двинулся, словно собираясь заговорить, но она остановила его взглядом, линии ее тела опять застыли, и львица вновь воззрилась из ее бесподобных глаз.

— Неужто ваше величие, — проговорила она, — настолько переросло ваш разум, что вы думаете, будто я, бывшая принцессой Пиксиланда, королевой отдаленного Импланда и женой величайшего воина в этой крепости Карсё, которая доселе оставалась единственным бичом и ужасом всего мира, останусь жить вашей содержанкой? О мои демонландские лорды, добрые храбрые дураки, не говорите со мной более, ибо речи ваши глупы. Идите, снимайте свои шляпы перед скачущей по горам неотесанной деревенщиной, любезно просите ее жить с вами в стойле вместе с вашим скотом, убив ее супруга. Разве трескучий мороз, погубивший и заморозивший все прекрасные садовые цветы, скажет розе: «Живи с нами», и разве станет она прислушиваться к такому волчьему ухаживанию?