Чертово яблоко - [14]
— Это почему, Стенька? — строго глянул на сына Андрей Гаврилыч.
— Аль, батя, сам не знаешь? Коль народ не хочет заморской отравы, так и прадедушке нечего было стараться. Хорошо — сам жив остался. Вот дурак!
Отец резво поднялся с лавки, а потом схватил сына за курчавую голову.
— Да как ты смеешь, стервец, моего прадеда костить? Ах ты, негодник! Мать, ты слышала, что наш балбес изрекает? Давно ремня не видел?!
Отец принялся, было, снимать с порток ремень, но тут вмешалась мать:
— Не трогал бы его, Андрей Гаврилыч. Глупый он. Чего с него взять?
Участливые слова Натальи всегда останавливали отца от крутых мер, но не избавляли от нравоучений:
— Глупый? Да я в девять лет из огорода не вылезал, а этому бы только баклуши бить. В огород его и не затянешь. А все почему? Ему, видишь ли, с ребятней веселей. Дня не проходит без озорства. Кто, скажи на милость, в огород батюшки Пафнутия козла запустил? Пока он усопшего отпевал, козел всю капусту обожрал. Не ты ль ребятней коноводил?
— И вовсе не я, батя. Я лишь в щелку забора глядел.
— Врешь, Стенька! По глазам вижу. Без твоей дурости ни одна ребячья проказа не проходит. Учти, паршивец, еще раз услышу о твоей проделке, мать тебе не поможет. Целую неделю на скамью за обед не сядешь.
Однако увещания отца зачастую проходили мимо ушей Стеньки. Чем больше он подрастал, тем все озорнее становились его забавы. Отец, несмотря на спокойный нрав, как-то не выдержал и воистину крепко отстегал четырнадцатилетнего сына вожжами. И было за что. Стенька увел с конюшни бурмистра беговую лошадь и добрых три часа катался на ней по разным сельским дорогам, упиваясь скачкой. Беговой конь — его страсть, это не то, что пахотная лошаденка. Дело могло обернуться худой стороной. Бурмистр грозил несусветными карами, и если бы не длительная беседа отца, у которого староста каждый год покупал по дешевке на зиму первостатейные овощи, сидеть бы Стеньке в кутузке.
Своими кудрявыми волосами и красивыми черными глазами Стенька был в «доброго дядю», а вот туловом — в породу Акинфиевых «птенцов» — высокий, дюжего телосложения, с крепкими мозолистыми руками. Мозоли он начал набивать с пятнадцати лет, когда отец определил его в плотничью артель, строившую хоромы новому приказчику Мефодию Кирьянову. До восемнадцати лет топором тюкал и настолько возмужал и раздался в плечах, что Стеньку опасливо обходили самые задиристые сельские забияки.
А вот девки Стеньку любили, и многие лелеяли мечту — угодить в дом Грачевых. Но Стенька, казалось бы, особого внимания на девок не обращал: так, иногда пошутит с кем-нибудь, но дело на том и завершалось. Правда, все чаще он шутил, а вернее, подковыривал пятнадцатилетнюю Настенку Балмасову, которая ранее жила в Белогостицах, а затем вместе с родителями обосновалась в Сулости. Встретится на улице и непременно подначит:
— Слышь, Настенка, а чего это ты в одном башмаке идешь? В колодце, что ли, утопила?
Настенка несет на плече коромысло с ведрами, глянет на ногу и непременно расплещет ведра от смущения.
А Стенька рассмеется:
— Нет, такую красну-девицу стороной обегать надо. Неполные да пустые ведра — худая примета.
Настенка на лицо и впрямь пригожая, нравом веселая да разговористая, а вот как встретит Стеньку — слово клещами не вытянешь. Опустит долу очи свои бархатные, вспыхнет всем чистым лицом и торопливо пройдет мимо озорного парня, еще больше расплескивая воду из деревянных бадеек.
— А с косы-то лента свалилась!
Коса у Настенки тугая, пышная, соломенная, колышется вдоль прямой гибкой спины. И странное дело: дойдет Настенка до родной избы, снимет с коромысла полупустые бадейки, сядет на резное крылечко, улыбнется, а на душе — светло и приподнято. В глазах — Стенька. Веселый, озорной, коновод местных парней. Почему-то всегда сердечко застучит да заволнуется при виде этого черноглазого бедокура. Ночью ляжет спать — а из головы Стенька не выходит. И зачем только думает о таком шалопутном парне? Его даже мужики побаиваются. Как-то на глазах у всех подкову двумя руками согнул. Сильный, проказливый, но не жестокий и грубый, как другие. Никто о его бессердечности и словечка не скажет. Только и молвят: парень, кажись, на все руки от скуки, но слишком уж баловной. Отец-то его не зря когда-то вожжами отстегал. Донял Андрея Гаврилыча. Но что бы ни говорили о Стеньке, Настенка все чаще задумывалась о «непутевом» Граче.
Глава 2
БЛАГОЕ ДЕЛО КНЯЗЯ ТАТИЩЕВА
Как-то к Андрею Гаврилычу заехал в дом зажиточный крестьянин села Угодичи Яков Дмитрич Артынов. Они познакомились на Ростовской ярмарке, а на обратном пути Яков Дмитрич надумал заехать к Грачеву, чтобы закупить у него огуречных семян, дающих хорошие урожаи.
В Петербурге огуречное семя продавали по тысяче рублей ассигнациями за пуд, в розницу — тридцать рублей за один фунт. Большие деньги по тем временам. Но Андрей Гаврилович не стал придерживаться высоких цен, ибо с Яковом Артыновым они были в дружеских отношениях; отдал фунт за красненькую[23].
— Премного благодарен, Андрей Гаврилыч. Сочтемся!
Артынов «каждогодно уезжал на ярмарку в город Тихвин, которая бывает там одновременно с Ростовской. Торговал он там свежей уральской рыбой, соленой саратовской и огородными семенами». Часто торговал Яков Дмитриевич сахаром и деревянным маслом.
Замыслов Валерий — известный писатель, автор исторических романов. В первой книге "Иван Болотников" рассказывается о юности героя, его бегстве на Дон, борьбе с татарами и походе на Волгу. На фоне исторически достоверной картины жизни на Руси показано формирование Ивана Болотникова как будущего предводителя крестьянской войны (1606–1607 гг.).
Валерий Замыслов. Один из ведущих исторических романистов России. Автор 20 романов и повестей: «Иван Болотников» (в трех томах), «Святая Русь» (трехтомное собрание сочинений из романов: «Князь Василько», «Княгиня Мария», «Полководец Дмитрий»), «Горький хлеб», однотомника «Грешные праведники» (из романов «Набат над Москвой», «И шли они из Ростова Великого»), повести «На дыбу и плаху», «Алена Арзамасская», «Дикое Поле», «Белая роща», «Земной поклон», «Семен Буденный», «Поклонись хлебному полю», «Ярослав Мудрый», «Великая грешница».Новая историко-патриотическая дилогия повествует об одном из самых выдающихся патриотов Земли Русской, национальной гордости России — Иване Сусанине.
Эта книга писателя Валерия Замыслова является завершающей частью исторического романа об Иване Болотникове.
Третий роман цикла «Святая Русь» «Полководец Дмитрий» или «Сын Александра Невского» сообщает о сыне Александра Невского Дмитрии, победившем Ливонский орден в сражении под Раковором, которое западные учёные называют предвестником Грюнвальдской битвы. За цикл романов в трёх томах «Святая Русь» Валерий Замыслов постановлением губернатора Ярославской области был награждён литературной премии им. И. З. Сурикова первой степени. .
В романе «Горький хлеб» В. Замыслов рассказывает о юности Ивана Болотникова.Автор убедительно показывает, как условия подневольной жизни выковывали характер крестьянского вождя, которому в будущем суждено было потрясти самые устои феодально‑крепостнического государства.
Вместо аннотацииИсторики, краеведы, писатели и журналисты, исследователи эпохи ХYIII столетия дают Ваньке Каину (Ивану Осипову, родившемуся в деревне Иваново (или Ивановке), Ростовского уезда Ярославской губернии) разные оценки: «великий авантюрист», «не коронованный король московского преступного мира», «добрый молодец, защитник простого народа от господ», «удалой атаман волжской вольницы», «легендарная личность, не менее известная, чем, скажем, Стенька Разин, Гришка Отрепьев или Емелька Пугачев», «чуть ли не глава столичного Сыскного приказа», «безнравственный русский гений», и … «самый знаменитый ярославский писатель ХYIII века», так как многие старинные песни, как то «Не шуми мати зеленая дубравушка, «Ах, тошно мне, доброму молодцу, тошнехонько, «Вниз по матушке по Волге» и другие (всего около 54-х) известны в народе под именем Каиновых.«Его натура ослепительна, а жизнь легендарна.
Герой Социалистического Труда, лауреат Государственной премии республики Серо Ханзадян в романе «Царица Армянская» повествует о древней Хайасе — Армении второго тысячелетия до н. э., об усилиях армянских правителей объединить разрозненные княжества в единое централизованное государство.
В книге Владимира Семенова «Кремлевские тайны» читателя ждут совершенно неожиданные факты нашей недавней истории. Автор предлагаемого произведения — мастер довольно редкой в Московском Кремле профессии; он — переплетчик. Через его руки прошли тысячи и тысячи документов и… секретов, фактов, тайн. Книга предназначена для самого широкого круга читателей, ведь в тайнах прошлого сокрыты секреты будущего.
В книгу входят исторические повести, посвященные героическим страницам отечественной истории начиная от подвигов князя Святослава и его верных дружинников до кануна Куликовской битвы.
Одна из повестей («Заложники»), вошедшая в новую книгу литовского прозаика Альгирдаса Поцюса, — историческая. В ней воссоздаются события конца XIV — начала XV веков, когда Западная Литва оказалась во власти ордена крестоносцев. В двух других повестях и рассказах осмысливаются проблемы послевоенной Литвы, сложной, неспокойной, а также литовской деревни 70-х годов.
Италия — не то, чем она кажется. Её новейшая история полна неожиданных загадок. Что Джузеппе Гарибальди делал в Таганроге? Какое отношение Бенито Муссолини имеет к расписанию поездов? Почему Сильвио Берлускони похож на пылесос? Сколько комиссаров Каттани было в реальности? И зачем дон Корлеоне пытался уронить Пизанскую башню? Трагикомический детектив, который написала сама жизнь. Книга, от которой невозможно отказаться.
«Юрий Владимирович Давыдов родился в 1924 году в Москве.Участник Великой Отечественной войны. Узник сталинских лагерей. Автор романов, повестей и очерков на исторические темы. Среди них — „Глухая пора листопада“, „Судьба Усольцева“, „Соломенная сторожка“ и др.Лауреат Государственной премии СССР (1987).» Содержание:Тайная лигаХранитель кожаных портфелейБорис Савинков, он же В. Ропшин, и другие.