Чертова дюжина - [151]

Хорошо, что подлинное имя автора репортажей знает лишь узкий круг друзей: жена, фотограф Синицын и главный редактор газеты. Немудреный псевдоним «Назаров» скрывает Эрнеста Сергеевича от читателей и жаждущих мести коррупционеров. Однако раненый зверь всегда опаснее здорового. Мафия включает все рычаги для установления виновника катастрофы и смертельное кольцо медленно, но уверенно сжимается вокруг семьи Савельевых. Главный редактор не предал. Он предпочел выброситься из окна квартиры, в дверь которой ломились боевики. Тогда Савельевы, не надеясь на защиту оперативных служб, принимают решение бежать из столицы. Синицына, делавшего великолепные снимки к статьям Эрнеста Сергеевича, естественно тоже нельзя оставлять на расправу врагам.

В небольшом провинциальном городке беглецы находят временный приют у давней подруги Беаты. Та живет одна в просторной квартире — места всем хватает. Тем не менее уже через неделю Эрнест Сергеевич — человек весьма щепетильный — начинает беспокоиться: нельзя же до конца дней сидеть в подполье и злоупотреблять гостеприимством чужих людей. Потому он и ухватился за рекламу в областной газете насчет круиза по озеру Долгое: не столько развеяться, сколько дать передышку хозяйке дома. Средства позволяют исполнить желание. Все складывается хорошо, если бы не одно «но»…

Буквально за два дня до отплытия Беата, отправившаяся в магазин за продуктами, замечает… слежку! Так это или нет на самом деле — сказать трудно, но у страха глаза велики. Новость забавляет мужа… Он обзывает жену паникершей и требует «выбросить из головы бабские бредни». Синицын вообще остается в неведении. Легко сказать: выбрось… Образ мужчины с острым взглядом напрочь засел в голове. Что же делать? Вдруг ошибки нет…

Неожиданная помощь приходит со стороны подруги, предоставившей убежище. Случайно в разговоре она упоминает местного частного детектива, чье имя на устах всего городка в связи с парочкой громких расследований. Без разъяснения причин жена писателя просит выяснить координаты сыщика. Затем известным уже нам способом нанимает детектива на работу, используя втемную свою подружку. И удача Беате сопутствует: в бюро не все путевки выкуплены… Замысел очевиден: иметь рядом надежного человека во время плавания на случай непредвиденных обстоятельств. Ведь толковый профессионал способен выручить и помочь спастись. Но до тех пор, пока предпосылок для конкретных опасений нет, Беата не собирается открываться сыщику, иначе Эрнест Сергеевич не простит самодеятельности своей «непутевой» жене-трусихе…

Вот такую невероятную историю поведала мне Беата, машинально очищая овощи для ленча или обеда — график корабельной жизни давно сбился. Невероятную настолько, что у меня не возникло сомнений в правдивости услышанного. Почти не возникло…

— Первый раз я хотела открыться в ночь ограбления, — вздохнула Савельева. — Но поняла, что оно не имеет отношения к нашим проблемам… Теперь, похоже, я не ошибаюсь.

— Вы искренни со мной?

Рука, держащая нож, дрогнула и кружок моркови получился чересчур толстым.

— Разумеется… — поспешно заверила женщина.

— Врете! — Я своровал нестандартный кусок и смачно его схрумкал. — Кое-что вы изволили утаить.

— Что?

— Предположим, что за вами следили. Брать вас в городе — куча проблем: шум, нежелательные разговоры. В Бобрах обстановка более располагающая, но и в поселке слишком вероятны накладки. Перехватить на яхте в глухом углу — логично.

Я нахально отправил в рот еще и соленый огурчик. Беата молчала, сосредоточенно занимаясь стряпней.

— Их человек сел на яхту в числе других туристов, — рассудил я, прожевав. — С помощью радиопередатчика он обменивался информацией с боевиками в вертолете — наводил их. У вас нет никаких соображений: кто бы это мог быть?

Беата вздрогнула, но отрицательно помотала головой. Я невольно залюбовался красотой ее пышных золотых волос. Пришлось продолжить размышления вслух.

— Илья?! Возможно… Метастазы столичной преступности проникли на периферию. И «крыша» отличная — наличие на яхте дядюшки с друзьями… Оборотень-капитан? Семейка богомолов Успенцевых? Или несчастная Машенька, так ловко внедрившаяся на судно… А может… Синицын?!

Ножик вылетел из пальцев Беаты и звонко шлепнулся на пол. Молочно-белая кожа на лице женщины, казалось, помертвела, потеряв все соки.

— Говорите, ну! — потребовал я.

— Хорошо… — сдалась она. — Семь бед — один ответ… Отношения между Савельевым и Синицыным всегда носили своеобразный характер. Оба не питали друг к другу теплых чувств. Эрнест Сергеевич откровенно посмеивался над занудой, но ценил — по-настоящему талант фотографа «от Бога» и терпел выходки Сергея Александровича. Тот, в свою очередь, завидовал славе писателя, за глаза поливал его грязью, но отказаться от высоких заработков у Савельева было верхом глупости. К тому же, перипетии со статьями в газете окончательно связали их одной ниточкой — фактор существенный. И все же имелось еще кое-что вне области профессиональных интересов. Синицын настойчиво обхаживал Беату, склоняя ее к интимной связи. Идея сделалась поистине навязчивой. Однажды Беата по глупости допустила слабину и позволила Синицыну чуть больше, чем может себе позволить замужняя женщина… Бывает, бес попутал, тем более — в период передряг. Окрыленный Синицын потерял голову и полез напролом. Перед самым отъездом в круиз он без обиняков заявил, что готов на все ради того, чтобы Беата ему уступила…