Чертова дюжина - [150]

— Они обсуждали это?

— Ох! — схватилась за сердце Беата, шокированная моей жестокостью.

— Нет, просто один… — Аня глубоко вздохнула, как пловец перед прыжком с тумбочки, — один сказал: «Надо и мужиков было в воду — меньше крови и надежней». Мне стало плохо… Впервые в жизни потеряла сознание.

— Бедненькая… — пожалела обычно сдержанная Ольга Борисовна.

— Вы заходили в дом после того… Ну, когда вертолет улетел? — спросил я.

— Нет, боялась… Очнулась — тишина. Снова выбралась наверх по расщелине — ни людей, ни вертолета. Сообразила — в доме же мои вещи! Вдруг убийцы догадались и ждут меня… — Девушка снова вздохнула — теперь печально. — Ночь просидела в пещере, замерзла страшно, на несколько часов забылась — то ли сон, то ли обморок. Утром — опять стрельба. Выглянула, увидела вас. Подумала: на тех вроде не похожи. И окончательно убедилась, когда вы пятнистых постреляли. Тут и яхту заметила…

Таня поднесла Анне таблетку и стакан воды. Девушка благодарно кивнула и выпила успокоительное.

Установившееся молчание нарушил капитан:

— Чего они хотят от нас?

— Не чего, а кого, — поправил я и кратко изложил версию про замысел Ильи разделаться с дядей — благо, дверь в каюту, где лежал Никита Петрович, гренадер заботливо прикрыл.

— Нечто подобное я последнее время подозревала, — глубокомысленно изрекла Ольга Борисовна. — Гаденыш!

— Н-да… — крякнул капитан. — И где? На моей яхте! Что будем делать?

— Во-первых, возможно, отец Анны успел передать по рации про взрывы своему начальству… Как, Аня, думаешь?

Девушка посмотрела на меня и пожала плечами.

— Тогда вскоре на остров прибудет милиция, — вдохновенно продолжал я развивать мысль, в которую, честно признаюсь, не особенно верил. — Во-вторых, руководителя операции — Илью — мы изолировали. Без его команды боевики вряд ли предпримут штурм. У меня складывается впечатление, что Никита Петрович им нужен живым.

— Зачем? — брякнул Синицын.

— Надеюсь, на следующем допросе Илья нам скажет…

Моя идея гренадеру понравилась — он многозначительно поднял брови.

— В-третьих, у нас четыре ствола оружия и достаточно патронов, чтобы постоять за себя.

— Пять… — уточнил немногословный Женя.

Ах, как же я забыл!

— И в-четвертых, у меня есть рация Ильи, с помощью которой он поддерживал связь с боевиками. С нею его и застукал Вадик, за что поплатился жизнью. Попробуем…

— А если частота фиксированная? — перебил Павел, слушавший беседу из нашей с ним каюты.

— Значит, я была права, что сомневалась относительно самоубийства, — с нотками торжества в голосе сказала Ольга Борисовна, пока я собирался ответить Павлу.

Регина молча ушла в свою каюту. В коридор, прихрамывая, вылез Павел.

— Так что там с рацией? — напомнил он.

— Сказал же — попробую, — огрызнулся я.

Общий разговор затух сам собой. Туристы забились по каютам, обсуждая ситуацию, так сказать, на бытовом уровне. Мужчины перенесли вниз пожитки из верхних люксов. Беата удалилась на камбуз чего-нибудь сготовить — с рассвета, чай, крошки во рту не было. Гренадер вооружился трофейным «калашниковым» и занял позицию в дверях на палубу. Его обещал сменить позже Савельев.

Я направился в царство кастрюль, намереваясь заняться рацией. Дверь камбуза распахнулась перед моим носом и Машенька с ходу врезалась в меня, больно ткнув острым локотком под ребра.

— Ой! — испуганно вскрикнула она, теряя равновесие, и выронила картонную коробочку.

— Извините! — я прихватил готовую упасть девушку за гибкую талию.

— Ну вот… — с жалостью протянула Машенька, глядя на просыпавшуюся на пол горку белого вещества.

— Что это?

— Сода… У Паши жуткая изжога. Я хотела…

Она высвободилась. Я поднял коробочку и заглянул внутрь.

— Тут еще прилично осталось.

— Да? — обрадовалась девушка. — Спасибо!

Милая улыбка осветила ее личико. Я проводил взглядом изящную фигурку, скрывшуюся в Беатиной каюте, и вошел в корабельную кухню.

— Вы?! — почему-то удивилась Беата.

— Мне бы пару минут здесь… э-э… пошуровать.

Женщина помедлила, отвела взгляд и тихо проговорила:

— Вы не страдаете морской болезнью?

У меня перед глазами пошли круги, ноги подкосились. На всякий случай я ухватился за край разделочного столика. Следующее заявление Беаты меня просто убило:

— Людям в вертолете нужны мы…

— Кто?! — Я сам не узнал собственного голоса.

— Мой муж и Синицын. Ну и я заодно.

Что сказать?! Полный провал сыщика Берестова. Так облажаться…

— Придержите дверь, чтоб нам не мешали, — попросила женщина.

* * *

Книжный рынок страны наводнен детективами. Издаваться даже известным авторам архитрудно — конкуренция страшная. Писатель Эрнест Савельев пробует себя на новом поприще — журналистском расследовании. Тема острая: коррупция в демократическом правительстве столицы. Благодаря давним связям в таких осведомленных ведомствах, как милиция и контрразведка, Савельев получает доступ к горячей информации, основываясь на которой начинает копать. Помогают природная сметка, логический склад ума и имя. Там, где бессильны представители власти, Эрнест Сергеевич неофициальным путем выуживает показания очевидцев, открывает новые факты незаконных сделок и махинаций. Он накапливает по крупицам взрывчатый материал. И когда набирается достаточное количество — поджигает запал. Бомба срабатывает в виде серии статей в скандально известной московской газете. Взрывная волна сносит головы с плеч десятку видных деятелей администрации: вмешиваются силовые структуры. Следствие, аресты, обыски… Из-за эффекта детонации рвутся новые и новые снаряды, долго пролежавшие под слоем мусора из лицемерной болтовни, лжи и повального обмана людей.