Чертежи подводной лодки - [5]

— В самом конце коридора, мсье. Вон там.

— Следовательно, как раз над кабинетом. Хорошо, мадемуазель. Я больше вас не задерживаю. И, умоляю вас, больше никаких воплей!

Выпроводив её, он с улыбкой подошёл ко мне.

— Интересный случай, не правда ли, Гастингс? По-моему, у меня появилось несколько симпатичных идей. А у вас?

— А что Леонард Уэйрдейл делал на лестнице? Мне этот молодой человек не понравился с первого взгляда. Типичный изнеженный молодой прохвост, вот что я о нём думаю, если хотите знать.

— Не спорю, мой друг, не спорю.

— А Фицрой показался мне порядочным парнем.

— Лорд Эллоуэй, кстати, тоже подчеркнул это.

— И всё-таки есть в нём что-то…

— Слишком уж безупречен, хотите сказать? Да, я тоже это почувствовал. С другой стороны, наша добрая приятельница миссис Конрад тоже не так уж добропорядочна, как кажется на первый взгляд.

— И её комната как раз над кабинетом, — напомнил я, бросив на Пуаро многозначительный взгляд.

Он с лёгкой усмешкой покачал головой.

— Нет, мой друг, я далёк от мысли, что эта пышнотелая красотка сползла вниз по дымоходу или спустилась по верёвке из окна.

Пока он говорил, дверь приоткрылась и, к моему удивлению, в комнату проскользнула леди Джульетта Уэйрдейл.

— Мсье Пуаро, — едва слышно выдохнула она, — можно мне сказать вам несколько слов наедине?

— Миледи, капитан Гастингс — моё второе «я». Вы можете говорить при нём так же свободно, как если бы его не было в комнате. А теперь, умоляю вас, присядьте.

Она села, не отрывая глаз от лица Пуаро.

— То, что я пришла сказать вам… это очень сложно. Вы занимаетесь расследованием этого дела. Если… документы будут возвращены, вы гарантируете, что на этом всё закончится? Я хочу сказать, можно ли будет в этом случае избежать расспросов?

Пуаро с удивлением взглянул на неё.

— Позвольте, мадам, я попытаюсь угадать. Бумаги должны попасть в мои руки, это так? А я должен передать их лорду Эллоуэю с условием, что никто не будет задавать вопросов о том, как это произошло?

Она наклонила голову.

— Это как раз, что я имела виду. И ещё — я должна быть уверена, что всё это не станет достоянием гласности.

— Не думаю, что в интересах лорда Эллоуэя сделать это происшествие достоянием гласности, — мрачно проворчал себе под нос Пуаро.

— Так, значит, вы согласны? — обрадовано воскликнула она.

— Одну минуточку, миледи. Это зависит от того, как скоро вы сможете передать мне документы.

— Хоть сейчас.

Пуаро бросил быстрый взгляд на часы.

— А если более точно?

— Ну, скажем, через десять минут.

— Я согласен, миледи.

Она почти выбежала из комнаты. Я тихонько присвистнул от удивления.

— Ну, и что вы обо всём этом думаете, Гастингс?

— Бридж, — коротко ответил я. — Карточный проигрыш.

— А, так вы тоже заметили то, о чём так неосторожно обмолвился мсье адмирал! Вот это память, поздравляю! Браво, Гастингс!

Больше нам не удалось обменяться ни словом, потому что вошел лорд Эллоуэй. Он вопросительно взглянул на Пуаро.

— Что вы намерены делать дальше, мсье Пуаро? Боюсь, что результат расспросов не очень-то вас удовлетворил.

— Напротив, милорд. Ситуация в достаточной степени прояснилась. Притом настолько, что в моём дальнейшем пребывании здесь нет особой необходимости, и намерен как можно скорее вернуться в Лондон.

На лице лорда Эллоуэя появилось ошеломлённое выражение.

— Но… вам удалось выяснить хоть что-нибудь? Вы догадываетесь, кто похитил чертежи?

— Да, милорд. Скажите мне… Предположим, чертежи вернут вам, но анонимно, вы будете настаивать на дальнейшем расследовании?

Лорд Эллоуэй изумленно посмотрел на него.

— Вы имеете в виду… за деньги?

— Нет, милорд. Просто вернут — безо всяких условий.

— Конечно, если чертежи будут возвращены, это меняет дело, — медленно, с расстановкой произнёс лорд Эллоуэй. Он, казалось, был озадачен и не знал, как поступить.

— Тогда я думаю, что лучше оставить всё, как есть. В конце концов, о том, что чертежи вообще были украдены, не знает ни одна живая душа, кроме вас, адмирала и вашего собственного секретаря. Им можно просто сообщить, что документы возращены. Можете всецело рассчитывать на меня — я поддержу любую версию, которую вам угодно будет сообщить им. Ну, а решите оставить всё в тайне, тогда тоже сошлитесь на меня. Скажем так: вы поручили мне разыскать чертежи — я нашёл их и вернул вам. А больше вам ничего не известно, — Пуаро поднялся и протянул ему руку. — Счастлив был увидеться с вами, милорд. Я всегда верил в вас — в вашу преданность интересам Англии. Её судьба — в надежных руках.

— Мсье Пуаро… клянусь — я сделаю всё, что в моих силах! Может быть, это перст судьбу… но я верю в своё предназначение!

— Как и любой из великих людей! Кстати, и я тоже! — высокопарно заявил Пуаро.

Через пару минут подали автомобиль, и лорд Эллоуэй проводил нас до дверей, сердечно пожав руку на прощанье.

— Это великий человек, Гастингс, — сказал Пуаро, как только автомобиль тронулся. — У него есть всё: гениальный ум, власть, неограниченные возможности. К тому же он — сильная личность, в которой так нуждается Англия, тем более в такое сложное время, как сейчас.

— Готов подписаться под каждым вашим словом, Пуаро… но как же насчёт леди Джульетты? Неужели она решится вернуть чертежи в руки самого лорда Эллоуэя? И что она скажет, когда узнает, что вы неожиданно изменили свои планы и вернулись в Лондон, не сказав ей ни слова?