РОМЭЙН. Вы полагаете, что мисс Френч относилась к Леонарду как к сыну? (В ее голосе отчетливо слышна ирония, и это тревожит сэра Уилфрида.)
СЭР УИЛФРИД. Да, я так полагаю. Разумеется, я так полагаю. Мне кажется, это вполне естественно при данных обстоятельствах.
РОМЭЙН. Какие вы все здесь лицемеры!
СЭР УИЛФРИД. Дорогая миссис Воул!
РОМЭЙН. Я вас шокировала. Мне очень неприятно.
СЭР УИЛФРИД. Ну что вы, что вы. Но у вас французский подход к вещам такого рода. Уверяю вас, дорогая миссис Воул, что этой тактики не следует придерживаться. Было бы в высшей степени неблагоразумно даже намекнуть, что у мисс Френч были… э-э… какие-то… э-э… чувства к Леонарду Воулу, отличные от чувств… матери или, скажем, тетушки.
РОМЭЙН. Пожалуйста, давайте скажем — тетушки, если, по-вашему, это лучше всего.
СЭР УИЛФРИД. Надо подумать о впечатлении, которое все это произведет на присяжных.
РОМЭЙН. Да. Я тоже думаю об этом. Я уже много об этом думала.
СЭР УИЛФРИД. Так, так. Мы должны действовать сообща. Теперь мы подошли к вечеру четырнадцатого октября. Это было около недели назад. Вы помните этот вечер?
РОМЭЙН. Я очень хорошо его помню.
СЭР УИЛФРИД. В тот вечер Леонард Воул навестил мисс Френч. Ее экономка Джанет Маккензи была выходная. Мистер Воул сыграл с мисс Френч партию в «двойного дьявола» и часов в девять откланялся. Он сказал мне, что пошел домой пешком и вернулся примерно в двадцать пять минут десятого. (Вопросительно смотрит на нее.)
РОМЭЙН (без выражения, задумчиво). В двадцать пять минут десятого.
СЭР УИЛФРИД. В половине десятого экономка вернулась домой за какой-то вещью, которую забыла. Проходя мимо двери гостиной, она услышала голос мисс Френч и мужской голос. Она решила, что мужчина, беседовавший с мисс Френч, был Леонард Воул, и инспектор Хёрн говорит, что это ее заявление привело к аресту вашего мужа. Мистер Воул, однако, сказал мне, что у него есть полное алиби на это время, так как он был с вами дома в девять тридцать.
Пауза Ромэйн молчит, хотя сэр Уилфрид смотрит на нее.
Это верно? В девять тридцать он был с вами?
РОМЭЙН. Это сказал Леонард? Что в девять тридцать он был со мной дома?
СЭР УИЛФРИД (резко). Разве это неправда?
Долгая пауза.
РОМЭЙН. Нет, конечно, правда.
СЭР УИЛФРИД (облегченно вздохнув). Вероятно, полиция уже расспрашивала вас об этом?
РОМЭЙН. Да, они приходили ко мне вчера вечером.
СЭР УИЛФРИД. И вы сказали…
РОМЭЙН (словно повторяя то, что она затвердила наизусть). Я сказала, что Леонард пришел в тот вечер в двадцать пять минут десятого и больше не выходил из дома.
МЭЙХЬЮ (с легким беспокойством). Вы сказали? Вот как?
РОМЭЙН. Это было правильно, не так ли?
СЭР УИЛФРИД. Что вы имеете в виду, миссис Воул?
РОМЭЙН (сладко). Ведь Леонард хотел, чтобы я это сказала?
СЭР УИЛФРИД. Но это правда. Вы сами только что сказали.
РОМЭЙН. Я должна разобраться, чтобы быть уверенной. Если я скажу — да, это так, Леонард был со мной в нашей квартире в девять тридцать, они оправдают его? Они отпустят его на свободу?
Сэр Уилфрид и Мэйхью озадачены.
МЭЙХЬЮ. Если вы оба говорите правду, тогда они должны будут… э-э… оправдать его.
РОМЭЙН. Но когда я сказала… вот это… полиции, мне кажется, они не поверили. (Она не страдает. Напротив, она говорит даже с легким удовлетворением.)
СЭР УИЛФРИД. Почему вы думаете, что они вам не поверили?
РОМЭЙН (с неожиданной злобой). Быть может, я сказала это недостаточно убедительно?
Мужчины смотрят друг на друга. Холодный, дерзкий взгляд Ромэйн встречается со взглядом сэра Уилфрида. Между ними существует явная вражда.
СЭР УИЛФРИД (другим тоном). Должен вам сказать, миссис Воул, что я не совсем понимаю вашу позицию в этом деле.
РОМЭЙН. Ах, вы не понимаете? Что ж, может быть, это и нелегко.
СЭР УИЛФРИД. Возможно, вы не вполне уяснили себе положение своего мужа?
РОМЭЙН. Я уже сказала, что хочу до конца понять, насколько безнадежно положение… моего мужа. Я говорю полиции, что Леонард был дома в девять тридцать, — и они мне не верят. Но, может быть, кто-нибудь видел, как он выходил из дома мисс Френч или шел по улице, направляясь домой? (Переводит хитрый взгляд с одного на другого.)
Сэр Уилфрид вопросительно смотрит на Мэйхью.
МЭЙХЬЮ (неохотно). Ваш муж не мог вспомнить ничего обнадеживающего на этот счет.
РОМЭЙН. Итак, это будут только его слова — и мои. (С силой.) И мои. (Встает.) Благодарю вас, это все, что я хотела узнать. (Направляется к двери.)
МЭЙХЬЮ. Пожалуйста, не уходите, миссис Воул. Еще очень многое надо обсудить.
РОМЭЙН. Мне не надо.
СЭР УИЛФРИД. Почему не надо, миссис Воул?
РОМЭЙН. Придется ли мне давать клятву — говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды? (Это как будто забавляет ее.)
СЭР УИЛФРИД. Да, это клятва, которую вы дадите.
РОМЭЙН (теперь с открытой насмешкой). А если вы меня спросите… (Подражая мужскому голосу.) Когда Леонард Воул пришел домой в тот вечер… Если я скажу…
СЭР УИЛФРИД. Что?
РОМЭЙН. Я столько могла бы сказать.
СЭР УИЛФРИД. Миссис Воул, вы любите своего мужа?
РОМЭЙН (переводя насмешливый взгляд на Мэйхью). Леонард говорит, что люблю.
МЭЙХЬЮ. Леонард Воул верит в это.
РОМЭЙН. Но Леонард не очень умен.
СЭР УИЛФРИД. Известно ли вам, миссис Воул, что по закону вы не можете быть вызваны для дачи показаний против вашего мужа?
