Черный Дракон - [9]

— Города шлюх и головорезов? — ядовито уточняет Коннор.

— Ставшего таким после завоевания империей и превращения в главный источник дешевых рабов.

— Значит, — прерывает свое молчание Ричард, — без тебя меча нам не видать, как собственных ушей?

— Именно об этом я говорю все это время, наконец-то меня начали понимать!

— Ну а что насчёт тебя? — Монд игнорирует откровенную издевку и пристально смотрит в неестественно яркие зелёные глаза — явное наследие эльфийских предков, имевшихся абсолютно у каждого теллонца. — В чем твоя выгода от сотрудничества?

Блез приподнимает бровь:

— Ты либо полный кретин, либо жестокий ублюдок, раз заставляешь кого-то вроде меня объяснять подобное кому-то вроде тебя. Я — раб. Законы Делориана не позволяют нам покинуть города без сопровождения господина, иначе мы становимся беглыми. Но для Триады порядок несколько иной — для исполнения заказа вне города мне достаточно сопровождения нанимателя, являющегося подданным империи, или его доверенного лица. Прежде обходилось договором с подписью, но их легко подделать. Полная чепуха, будто кому-то придёт в голову бежать из братства, — он замолкает и обводит их внимательным взглядом прежде чем спросить: — Итак, каков будет ответ?

— Какие у нас гарантии? — Ричард скрещивает руки на груди. — Откуда мне знать, что информация и правда у тебя?

— Да ниоткуда, — наемник усмехается. — Но врать об этом не в моих интересах. В конце концов, мне самому нужно это золото. Но информацию получите, когда я решу, и случится это не раньше, чем мы покинем город. Я нужен вам больше, чем вы мне. Я смогу найти других более сговорчивых юнцов, знающих, с какой стороны держать меч, хоть это и займёт некоторое время, а где вы возьмете ещё одного теллонца, который сумеет проникнуть в закрытую гробницу под охраной Ордена или добыть что-то вроде этого?

Меж его пальцев пробегает золотой блеск, обращаясь массивным перстнем-печаткой с продетой в него цепочкой, и с округлившимися глазами Ричард хлопает себя ладонью по груди.

— Ублюдок... — ошарашенно выдыхает он, переводя взгляд с кольца на паскудно ухмыляющегося теллонца. — Как?

— Все ещё считаешь, что обойдешься без меня, сир? — тот щурится и склоняет голову набок, пропуская вопрос мимо ушей. — Я могу оставить тебя без штанов, а ты заметишь это только когда решишь отлить, — лёгким движением он бросает перстень обратно хозяину. — Я повторю: каков будет ответ?

В тишине комнаты слышно жужжание мухи, бьющейся о мутное от свечной копоти и пыли стекло единственного окна. На скулах Монда ходят желваки, а ноздри широко раздуваются под выжидающим и обжигающе ледяным взглядом нечеловеческих глаз.

— Согласны, — неожиданно нарушает напряженное молчание Коннор, и уголки губ теллонца вздрагивают и приподнимаются, хотя тепла во взгляде не прибавляется ни на каплю. — Но с одним условием.

— А ты наглый, кассатор. Слушаю.

— Я передумал, — холодно цедит парень. — Условий будет два. Первое: ты больше никогда не назовешь меня кассатором, никак не упомянешь мою связь с Орденом.

— Приемлемо.

— Второе: вблизи от Площади Двадцати живет купец. Пургольд, торгует шелком. Слыхал?

— А я похож на его клиента? — Адан морщится. — Продолжай.

— В его доме находится то, что принадлежит мне: колчан с дюжиной стрел и лук. Длинный, тисовое дерево, роговая вставка, шелковая тетива...

— Мне доводилось видеть кассаторские луки, не утруждайся, — теллонец поднимается со стула, накидывая капюшон на голову. — Я вернусь завтра в то же время — формальности, нужна будет подпись нанимателя на договоре. Разберитесь со своим дерьмом до тех пор, на рассвете мы уберемся из Гренны, — последнюю фразу он произносит уже на пороге и тут же ныряет в темноту улицы, растворяясь в ней.

Несколько секунд Коннор не решается отвести глаза и встретиться с осуждающим взглядом Монда, а в голове уже роятся аргументы, что, возможно (только возможно!), наемники и шлюхи не самые паршивые люди на этом свете, ведь в этом городе только у вторых ему удалось снять комнату по цене, за которую им бы после пары ночей не пришлось доплачивать натурой.

Глава 3, или Мемуары Рассказчика

Прошлое подчищено, подчистка забыта, ложь стала правдой.

Джордж Оруэлл «1984»

***

1150 год от Прибытия на Материк

Каждое движение минутной стрелки часов отзывается ледяным спазмом волнения в животе. Тик-так. Никогда еще этот звук не казался столь медленным и раздражающим. Нервные пальцы устоявшимся ритмом барабанят по гладкой столешнице возле кружки остывшего чая. Тик-так. Каждая пылинка на экране ноутбука уже была обнаружена и стерта, а заветная единица все никак не заменяет ноль у надписи «Входящие сообщения». Тик-так. Документ должен быть у него ровно в семь.

Каллен чертыхается и поднимает глаза на циферблат.

18.53

Этот парень со своей пунктуальностью совершенно точно заставит его поседеть еще за полгода до двадцать четвертого дня рождения.

Он облизывает пересохшие от волнения губы и откидывается на спинку высокого стула, прикрывая глаза. Самые, чтоб их, долгие семь минут в его жизни. Стоит отвлечься, чтобы не свихнуться за них.