Чёрное Сердце: Дэмиан Риверс - [75]

Дэмиан Блэкхарт.

Разговор с Робертом был, как говорится, задушевным.

Нас сторожил Цареубийца, в то время когда мы бухали до посинения. Было уже где-то три часа дня, а Баратеону все было мало. Он Ланселю своему виночерпию постоянно втык давал за то, что вино заканчивалось, и отвешивал много обидных фраз в его сторону.

В итоге, разговор зашел за канонные слова Роберта о сражениях и восстании, что было названо в честь него.

Тогда как раз подошел сир Барристан, который принес бумагу от Десницы на подпись.

— Как же меня достали эти бумагомарательные дела! — возвел очи к потолку Роберт. — Надеюсь, что в один прекрасный миг все чернила мира исчезнут, и мне не нужно будет брать в руки перо.

— Но можно будет подписываться кровью. — посоветовал я ему. — Крови можно добыть больше в любой момент.

— Ха-ха-кха. Ты мне все же нравишься, Блэкхарт. — развеселился еще больше Баратеон. — Мне нравится, как ты мыслишь. Мы с тобой воины. И наша стезя убивать и лить кровь врагов. Этот путь мы начинаем с первого убийства, той первой крови, которую льем, чтобы выжить. Я убил своего первого врага на Колокольней битве. Не помню, что за рыцарь там был… — Роберт погрузился целиком в свои воспоминания. — Наверняка он увидел меня в пылу битвы, в самом центре, и решил покончить с восстанием, убив меня. Я со всей дури тогда ударил его в грудную клетку, наверное, все ребра переломал своим молотом. Уже через пару мгновений он захлебывался своей кровью и умолял меня не убивать его. А затем… затем я проломил ему голову своим молотом. Он обделался перед этим. Ни один менестрель не напишет об этом, никто об этом не вспомнит. Все помнят героев, битвы, «сложности», но никто не говорит о том, как они ссались и обсирались от страха или же перед смертью. Это некрасиво. Никто об этом не говорит. А я видел это и помню… Кто был твоим первым?

— У меня была женщина. — смутился я, сделав вид, что не понял вопроса.

— Ха-ха, да не это я имею ввиду. Кого ты убил первым?

— Кажется, какой-то крестьянин-разбойник. Я тогда был оруженосцем и мы попали в засаду разбойников, но быстро их положили. Тогда после своего первого убийства я блевал долго. Мне было двенадцать лет. — вспомнил я историю «старого Дэмиана» — Я был не готов, меня еще не готовили убивать, да и мечом я пользовался как хромой косоглазый однорукий придурок. — и почесал бороду. — Я и убил тогда, чисто случайно, с помощью копья. Хотел от себя его «отпугнуть», а в итоге вспорол ему брюхо, а обратным движением поцарапал горло. А после даже и не помню, кто был…

— Что он сказал перед смертью? — не унимался Роберт и придвинулся ближе.

— Нет, только что-то орал, вроде боевого клича.

— Ясно. А вы сир Баристан, кто был вашим первым?

— Наемник из Лиса, во время Девятигрошовых королей, мы воевали на Ступенях, тогда я засадил копье ему в сердце.

— Быстрая смерть. — одобрительно кивнул Роберт. Он потянулся до вина, но того в кубке не оказалось и тут же Роберт скосил взгляд на бледного Ланселя Ланнистера. Который стоял с уже пустым кувшином. — Ну и где вино?

— Эм-м… его нет… оно закончилось. — еще больше вжал свою голову в себя.

— Нет?! Ты кретин, Лансель, ты знал об этом? Живо тащи свою тощую задницу вон и без вина не возвращайся… И кузена своего позови, Цареубийцу.

Джейме вошел почти сразу же и с дежурной улыбкой взирал на своего короля.

— Мы здесь делимся тем, кто у нас был первым. А кого ты убил первым Цареубийца, кроме стариков?

Джейме еле заметно скривился, но держал себя в руках. Я видел его легкие поглаживания пальцами по рукояти своего меча. Селми и этот жирдяй не видели этого, да и не особо смотрели. А вот я наблюдательный. Что не говори, но все же слова Цареубийцу задевают.

— Члена Лесного Братства.

— Я помню этот день. — поддакнул Баристан. — Тебе тогда было шестнадцать лет, ты был еще оруженосцем.

— Он что-то сказал перед смертью?

— Нет! Он ничего не говорил. Я ему быстро отсек голову. Без головы особо не поговоришь. — улыбнулся блондин. — Если это все, Ваша Милость, то я пожалуй пойду беречь ваш покой. — поклонился и ушел.

Вскоре откланялся и Баристан Селми.

— Скажи, куда ты денешь все деньги, что взял с лордов Гневного Мыса? — спросил меня Баратеон. — Ты сейчас один из самых богатых лордов всех Штормовых земель. Наверное, богаче будет только мой брат и Сванны.

— Я жениться надумал.

— Жениться? — возмутился король. — На кой хрен оно тебе сейчас нужно? Посмотри на меня! До женитьбы я был силен как бык, молотом крушил все вокруг, трахался часами на пролет. Меня боялись и уважали. Никто не мог мне и слова поперек сказать. А стоило мне тогда только женится, как вся жизнь наперекосяк пошла. Поверь мне, пройдет время и ты, как и я будешь вставать за ночь по три раза, чтобы помочиться. У тебя будут болеть почки и яйца, голова раскалываться от всех хрени, которая положена человеку твоего положения. Жена не будет тебя радовать, дети будут разочаровывать, и ты будешь желать только почаще уезжать на охоту, войну или же шастать по борделям как я. Не губи свою молодость. Не повторяй моих ошибок.

— Поверьте, со мной будет все иначе. К тому же я буду воспитывать всех своих детей, как мальчиков, так и девочек лично. Так получилось, что наш род по материнской линии весьма древний и в нем почти все воители. Особенно женщины. Они те еще берсеркеры. Именно в нее я уродился.