Чернобыль: необъявленная война - [50]
К вечеру 9 мая, примерно в 20 часов 30 минут, прогорела часть графита в реакторе, под сброшенным грузом образовалась пустота, и вся махина из пяти тысяч тонн песка, глины и карбида, бора и свинца рухнула вниз, выбросив из-под себя огромное количество ядерного пепла и радиоактивной пыли. Резко возросла активность на станции, в Припяти и в 30-километровой зоне. Рост радиоактивности был зафиксирован даже в Иванково и других местах. Не исключено, что именно эти 8о тонн свинца и спровоцировали последующий выброс радиоактивности.
От Совета Министров СССР: "В течение 10 мая на Чернобыльской АЭС продолжались работы по ликвидации последствий аварии. В результате принятых мер существенно снизилась температура внутри реактора. По мнению ученых и специалистов, это свидетельствует о практическом прекращении процесса горения реакторного графита. Резко уменьшилось выделение радиоактивных веществ. Широким фронтом с применением современных материалов и технических средств развернулись работы по дезактивации территории, зданий и сооружений электростанции, а также расположенных на близлежащей местности автомобильных дорог и других объектов.
Ведутся работы по дополнительному укреплению основания реактора. По данным Госкомгидромета СССР, уровень радиации составляет в 6о километрах от АЭС — 0,33, а в Киеве — 0,32 мР/ч, что совершенно безопасно для здоровья людей. На западной границе страны уровень радиации в пределах естественного фона".
У здания горкома партии Чернобыля утром всегда полно людей. Такого количества знаменитостей мне ни до, ни после уже видеть не приходилось. Только по телевизору. Даже В. Брюханов и Н. Фомин все еще приходили сюда, как на работу.
Л. Д. Рябев интеллигентно подталкивает группу к проведению работ по удалению топливной композиции с крыши третьего энергоблока. Моя точка зрения спустя несколько дней после прибытия, что приехали мы рано. Обычно дезактивацией занимаются не в процессе аварии, а позже, после того, как авария закончена. В первой декаде мая и даже позже процесс аварии все еще продолжался. Выброс радиоактивной пыли за пределы Чернобыльской АЭС тоже. Из жерла четвертого блока валил уже черный дым. Горели парашюты и мешки с песком и реагентами. И потому проведение дезактивации общей крыши третьего и четвертого блоков было бессмысленным. А предлагать свою группу в качестве "пушечного мяса" не хотелось. Не хотелось, чтобы меня и группу использовали, как роботов, точно и безропотно выполняющих чужую и опасную программу, тем более в мирное время. И потому тему, предложенную заместителем министра, я постараюсь:
а) спустить на тормозах, а если потребуется, "прикинусь валенком";
б) предложу другие темы, при решении которых мы можем оказаться более полезными.
В 14 часов, используя телефон штаба, позвонил в Ленинград начальнику НИЧ института Виктору Васильевичу Морозову. Сказал, что мы в принципе сориентировались в обстановке. Перечислил ряд направлений, по которым мы могли бы работать. Сказал, чего у нас нет и что желательно привезти. О том, что нас подталкивают заниматься совсем не нашим делом. Более того я хотел бы к 23 мая быть у себя на работе для написания отчета по плановой теме. И еще по личной причине: у моей жены "очень круглый юбилей".
В. В. Морозов был не готов к подобному повороту событий. Более того, сообщил, что директор института Вячеслав Михайлович Седов готовит еще одну команду. Спросил, знает ли Владимир Александрович Курносов о моем решении.
В. А. Курносов, главный инженер ВНИПИЭТа, который уже приехал на Чернобыльскую АЭС, о моем решении не знал. Я с ним на эту тему еще не успел поговорить. А когда узнал — не поддержал меня. И обещал завтра же позвонить Седову, чтобы он прислал еще одну группу.
Подвел первый итог: мои решения и моя самостоятельность не нравятся ни руководству министерства, ни руководству института.
А в это время в 30-километровой зоне другие проблемы. Химический батальон подлежит передислокации. Подполковник Н. Ф. Босый предлагает мне поехать на рекогносцировку, а проще — на поиски места для нового лагеря. Я соглашаюсь. Босый ищет машину. Находит. Стоят три "уазика" медицинской службы. Хочет взять один из них. Капитан медицинской службы резко возражает: "Во всех машинах солдаты и офицеры, получившие большие дозы облучения. Их сейчас повезут в Киев".
Словно в подтверждение слов капитана, несколько военнослужащих выпрыгивают из машины, чтобы размяться перед поездкой. И становится отчетливо видно, что движения ребят плохо координированы. Солдат швыряет из стороны в сторону. Подполковник Босый, естественно, уступает. Мы уезжаем, договорившись о встрече.
Потихоньку начинает работать объявленная гласность. Журналисты, как бы мимоходом, но уже позволяют себе такие выражения, как "а пока в труднейших условиях высокой радиоактивности внутри блока ведутся специальные работы". Проходит первый испуг и у чиновников. Они уже понимают, что им ничего не грозит. Теперь необходимо во всей красе показать масштаб и результаты своей работы и работы своих ведомств.
От Совета Министров СССР: "В течение
Книга Вениамина Шалагинова посвящена Ленину-адвокату. Писатель исследует именно эту сторону биографии Ильича. В основе книги - 18 подлинных дел, по которым Ленин выступал в 1892 - 1893 годах в Самарском окружном суде, защищая обездоленных тружеников. Глубина исследования, взволнованность повествования - вот чем подкупает книга о Ленине-юристе.
Мемуарная проза замечательного переводчика, литературоведа Е.Г. Эткинда (1918–1999) — увлекательное и глубокое повествование об ушедшей советской эпохе, о людях этой эпохи, повествование, лишенное ставшей уже привычной в иных мемуарах озлобленности, доброе и вместе с тем остроумное и зоркое. Одновременно это настоящая проза, свидетельствующая о далеко не до конца реализованном художественном потенциале ученого.«Записки незаговорщика» впервые вышли по-русски в 1977 г. (Overseas Publications Interchange, London)
Эдварда Бенеш, политик, ученый, дипломат, один из основателей Чехословацкого государства (1918). В течение 30 лет он представлял его интересы сначала в качестве бессменного министра иностранных дел (1918–1935), а затем – президента. Бенеш – политик европейского масштаба. Он активно участвовал в деятельности Лиги Наций и избирался ее председателем. Эмигрировав на Запад после Мюнхена, Бенеш возглавил борьбу за восстановление республики в границах конца 1937 г. В послевоенной Чехословакии он содействовал утверждению строя, называемого им «социализированная демократия».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Николая Сергованцева — научно-художественная биография и одновременно литературоведческое осмысление творчества талантливого писателя-уральца Д. Н. Мамина-Сибиряка. Работая над книгой, автор широко использовал мемуарную литературу дневники переводчика Фидлера, письма Т. Щепкиной-Куперник, воспоминания Е. Н. Пешковой и Н. В. Остроумовой, множество других свидетельств людей, знавших писателя. Автор открывает нам сложную и даже трагичную судьбу этого необыкновенного человека, который при жизни, к сожалению, не дождался достойного признания и оценки.
Книга Н. Трущенко о генеральном секретаре ЦК ВЛКСМ Александре Васильевиче Косареве в 1929–1938 годах, жизнь и работа которого — от начала и до конца — была посвящена Ленинскому комсомолу. Выдвинутый временем в эпицентр событий огромного политического звучания, мощной духовной силы, Косарев был одним из активнейших борцов — первопроходцев социалистического созидания тридцатых годов. Книга основана на архивных материалах и воспоминаниях очевидцев.