Чернобыль: необъявленная война - [26]

Были "звоночки" и посерьезней: авария на Ленинградской АЭС, о которой эксплуатационники могли знать не все, но по своим каналам могли узнать многое. Серьезным предупреждением прозвучал "звоночек" о неприятной аварии и на самой Чернобыльской АЭС. Об этой аварии А. С. Дятлов и другие эксплуатационники обязаны знать все. По опыту эксплуатации А. С. Дятлов знал, что реактор РБМК капризен и может быть непредсказуем

И этого нельзя было сбрасывать со счетов.

Но ничто не помешало заместителю главного инженера Чернобыльской АЭС приступить к работе по выполнению своей Программы.

Что могло подвигнуть А. С. Дятлова на проведение Программы? Думаю, что ответ на этот вопрос следует искать в характере заместителя главного инженера Чернобыльской АЭС Анатолия Степановича Дятлова. Больше негде.

Из книги А. С. Дятлова: "Чернобыль. Как это было". "Помню все встречи нашей группы. Особенно запомнилась встреча по поводу 20-летия окончания МИФИ. Толя был такой веселый, энергичный, почти не говорил прозой, так любил поэзию" (Г. Покровская).

"После пуска первого, а затем и второго энергоблоков ЧАЭС начались будни эксплуатации. А. С. Дятлов был требовательным, можно сказать, жестким руководителем. Вспоминая то время, могу с уверенностью утверждать, что не было проблем с А. С. у тех операторов, которые добросовестно, с полной отдачей относились к своей работе. Иногда приходилось подключать и смекалку, чтобы выполнить сменное задание — откачать воду без насоса, отогреть перемерзшие трубы без обогревателей… Кто работал на РБМК-1000, знает, что это за проект. Тех же, кто стремился слукавить, "уползти" от выполнения задания, спрятаться за надуманными причинами, а тем более скрыть допущенное нарушение инструкций, Дятлов "вычислял" мгновенно. И тогда уж получай по заслугам. Многие возмущались, обижались, понимая в душе справедливость оценки" (В. А. Орлов).

"Лаборатория-23" должна была работать на территории завода — предстояло раскидать кучу земли, которую завезли за несколько дней до субботника. После субботника выяснилось, что "лаборатория 23" субботник сорвала. Оказалось, что за день до субботника Анатолий Степанович, не очень заботясь о ритуальной составляющей запланированной на субботник работы, попросил бульдозериста, который работал неподалеку, заодно разровнять и субботниковую кучу земли" (В. А. Орлов).

В этом отрывке речь идет о работе А. С. Дятлова на заводе в Комсомольске-на-Амуре: "В ходе следствия, в условиях изоляции и отсутствия здоровья Анатолий Степанович вел свое расследование причин аварии. Мы, те, кто был на воле, зачастую поражались вопросам, которые он передавал из следственного изолятора через жену Изабеллу Ивановну. Он просил в своих записках, например, сообщить точную редакцию конкретного пункта Правил ядерной безопасности. При этом цитировал почти дословно первые два обзаца этого пункта и в основном передавал суть последнего, полную редакцию которого и просил ему сообщить. Кто не понял, что это значит, пусть попробует прочитать хотя бы одну страницу Правил, а потом процитировать ее. В этом и был весь Дятлов" (В. А.Орлов).

"Принципиальность, честность, личная ответственность и преданность делу, которому служишь, безукоризненное знание техники, простая человеческая порядочность и плюс полная самоотдача — вот критерии, которым надо было отвечать каждому, кто собирался работать с Дятловым.

Вначале нам, молодым специалистам, было не просто тяжело, а казалось просто невозможным поднять весь объем технического материала, для того, чтобы освоить реакторную установку так, как ее знал сам Анатолий Степанович. Не хватало не только 12 часов работы, но и суббот с воскресеньями, и только время подтвердило его правоту, а мы стали единомышленниками.

Он мог понять ошибки, допущенные персоналом, если они аргументированы, но он абсолютно не мог принять разгильдяйства, некомпетентности и халатного отношения к своим обязанностям. Анатолия Степановича, как правило, отличали прямота, четкость и краткость изложения своей позиции, а это не всегда шло ему на пользу.

Характерной чертой его характера было патологическое неприятие всякой неправды и лжи. Обостренное чувство ответственности сочеталось в этом человеке с могучим интеллектом, его феноменальная память просто поражала, когда он читал на память Есенина или Блока. Внешне А. С. не особенно заботился о своем имидже, со стороны он казался резким, категоричным и вообще человеком со сложным характером. Не надо было знать Дятлова, надо было видеть, как он любил детей, природу, лес, видеть его глаза, лицо — поэтому, поверив ему в 1969 году, я верю ему и сегодня". А. В. Крят, государственный инспектор по ядерной безопасности Украины.

"На заводе (г. Комсомольск-на-Амуре. — Е. М.) Дятлов был абсолютным авторитетом в вопросах физики и безопасности ядерной энергетической установки, с его мнением, я думаю, считались и наши научные руководители (ИАЭ им. И. В. Курчатова и ФЭИ Обнинск).

"У него был какой-то внутренний стержень, убеждения, через которые он никогда не мог перешагнуть. Еще в Комсомольске-на-Амуре Володя Власов называл его (Дятлова. —