Чернобыль: необъявленная война - [148]

Вот мнение заместителя начальника УС-605 П. Н. Сафронова: "Среди руководителей механизаторов и автомобилистов, в ОРСе, УПТК было достаточно людей из Москвы и Подмосковья. Нужно было видеть, как они после сдачи "саркофага" начали осаждать руководство Правительственной комиссии по выделению им различных льгот — квартир, машин, званий, наград, должностей. Особенно мне запомнились А. Г. Беченов и Н. С. Кононенко. Уезжали они из Чернобыля вполне удовлетворенными.

Как всегда, более высокие награды получали руководители высоких рангов, менее — исполнители из числа бригадиров, а на линейных работников практически ничего не оставалось. Лично мне доставило удовлетворение награждение меня комплектом цветных портретов всех советских космонавтов. В 1986 году свободно приобрести их было невозможно".

Кроме орденов и медалей, были и другие награды.

По окончании работ по "саркофагу" Б. Е. Щербина выделил правительственные премии, в том числе и руководству 4-го района. Эти премии нигде не фиксировались, награжденный по телефонному звонку шел в кассу Правительственной комиссии, расписывался в ведомости и получал свою сумму.

После окончания работ по установке опор по осям "41" и "51" тоже были награждения, но, к сожалению, основным работникам, которые вынесли на своих плечах всю тяжесть работ, в том числе и прорабам, наград не досталось. Никого из третьей и четвертой смен в списки на награждение не включили.

Вспоминает О. Ф. Карасев, старший прораб УС-605:…мне вручили грамоту УС-605. Я дорожил этой грамотой, но недолго. Она поблекла в моих глазах, когда я узнал, что такие же имеют и бухгалтеры, и секретарь-машинистка, и поварихи".

Так убивали справедливость и желание честно работать.

Еще более бестактным представляется то, что вспоминает дозиметрист Н. Ф. Горбаченко, непосредственный участник ночных событий на четвертом блоке Чернобыльской АЭС:

"27 апреля. Шестая больница Москвы. Появились версии о виновности персонала… Почти каждый день кто-то умирает… В душе пустота, неизвестно будущее — жить или умереть, где семья?

27 октября выписали домой инвалидом с повязками на ранах, которые тревожат по сегодняшний день. 31 декабря 1986 года везут на родную станцию и тайно вручают правительственные награды: ордена и медали — живым, ордена посмертно — вдовам. Неужели не нашли места в Киеве, или в нем награждали только героев?! Нашли "стрелочников" — судят. Через несколько лет их освобождают. И опять тишина. Как смотреть в глаза детям павших? За что погибли их отцы?!"

И в завершение темы. Десять лет спустя было принято решение о награждении "чернобыльцев". В результате большая группа "ликвидаторов" из Соснового Бора усилиями организации "Союз-Чернобыль" была награждена орденами и медалями.

Но это уже из рубрики "Награда нашла своего героя".

Ловчилы. Среди отдельных работников, в частности среди "партизан", были случаи умышленного оставления "накопителей" на завале с целью скорейшего набора 25 бэр, с последующим отъездом из Чернобыля.

Однако эти ухищрения быстро выявляли и пресекали. Делали это очень просто. Как правило, участок, на котором проводили работы, имел достаточно подробную дозиметрическую картограмму. Из этих данных легко подсчитать время, которое можно затратить на проведение работ. Эти данные знали как дозиметристы, так и прорабы. И поэтому любое превышение по набранным дозам сразу вызывало подозрение. Начинали расследование, и, как правило, "ловчила" попадался. К нарушителям принимали в зависимости от степени вины различные дисциплинарные меры. И проблему закрывали.

Были "ловчилы" и другого уровня. Они работали на стадии оформления финансовых документов. Так некоторые командиры и, наверное, штатские начальники среднего звена завышали себе и некоторым своим подчиненным количество дней пребывания в опасной зоне. Там, где коэффициент пять. Здесь надо было ловить ловкачей за руку, но это не всегда удавалось.

Вспоминает П. Н. Сафронов, заместитель начальника УС-605: "Компьютерный центр предназначался для ученых Украинской академии наук. Он достаточно быстро заполнился оборудованием, но за все время до конца нашей командировки я не видел, чтобы там велись работы. Бригады ученых менялись еженедельно, приезжая из Киева, но компьютеры использовали только для компьютерных игр. Так мне казалось всегда при довольно частом посещении центра".

Пьянство. В Чернобыле был введен "сухой закон". Спиртное в любом виде, даже пиво, не продавалось. Но были талоны. Они накапливались, и их можно было обменять на водку и коньяк в ресторане Иванкове или других местах. Привозили спиртное шоферы. Они же возили водку и другие спиртные напитки уже за деньги из Киева. Конечно, на КПП их проверяли, но шоферы — народ ушлый, умели прятать.

Случаи пьянства в 30-километровой зоне, конечно же, были. И сам по себе этот вопрос не очень интересный и даже стандартный. И меры по борьбе с пьяницами были вроде стандартными: понижение в должности и предупреждение, что отправят домой с соответствующей характеристикой.

Интересно другое: моральный фон и условия работы в зоне Чернобыльской АЭС были другими: а) не было времени кого-либо перевоспитывать; 6) "грязную" работу по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС должны выполнять только люди с чистой совестью и без вредных привычек.