Чёрная радуга - [7]

— Я готов вступить в бой! — браво возвестил он, поигрывая кортиком в правой руке.

— Тут еще не ясно, с кем мы дело имеем, — задумчиво проговорил капитан.

— Это уже их проблемы! — зло усмехнулся механик, в котором уже проснулся последний герой мира, на чью голову всегда сыплются сплошные неприятности.

— Стоп! — покачал головой Вадим. — Умерь свой героизм! Лучше посмотри на того гвардейца и скажи, что в нем подозрительно.

— Хм, — Клаус внимательно присмотрелся к пристани, на краю которой уже стоял военный. — Он нервничает. У него в руках нет оружия. Он сильно горбится, словно боясь быть замеченным.

— А самое главное заметил? — задумчиво спросил Вадим.

— Главное? А что здесь главное?

— Дурачок, у него в руках нет швартового каната! — прошипел капитан. — Он вовсе не собирается нас принимать. Он хочет сбежать.

После этих слов Вадим быстро выскочил с мостика и бросился к штурвалу.

— Прибавь-ка скорости! — крикнул он механику.

Капитан разом прибавил жар всех горелок. Те зашумели, нагревая газ в сфере «Перышка». Дирижабль медленно стал набирать высоту, продолжая приближаться к причалу Атланта.

Клаус вернулся в машинный отсек и схватил лопату. Он принялся быстро черпать угольно-микриновую смесь, приговаривая: «Сейчас подбавим! Ух, подбавим!» В топке полыхало пламя. Поршни «Хацудоков» выдавали не один десяток лошадиных сил и были похожи сейчас на ноги беспокойного металлического кузнечика.

Завидев, что почтовый цеппелин передумал швартоваться, гвардеец стал размахивать руками и что-то кричать. Громадина дирижабля приблизилась настолько, что, казалось, его можно будет коснуться. Лишь протяни руку.

Прозрачное подбрюшье «Перышка» поравнялось с пристанью. Вадим увидел, как гвардеец разбегается для того, чтобы запрыгнуть на внешний мостик.

— Что он делает?!

В следующий момент раздался выстрел. Клаус бросил лопату. Вадим припал к окну, пытаясь понять, откуда ведет огонь невидимый противник. Послышался крик механика с внешнего мостика:

— Гвардеец убит!

Тут же Клаус забежал на капитанский мостик и тоже встал у окна.

— Вон он! — указал Вадим. Метрах в тридцати от пристани на стене стоял высокий мужчина с пистолем в руке. Он был недвижим, однако вскоре приметил летчиков и замахал руками, прогоняя почтальонов.

— Кто это? — спросил механик.

— Это и есть полковник Жерар Афраншир, — ошарашено констатировал Вадим.

— Он сошел с ума?

— Не знаю, — покачал головой капитан «Перышка», — но садиться здесь нам действительно не стоит.

Белоснежный цеппелин Почтовой службы медленно уходил ввысь, оставляя далеко позади мумонкан Атлант — некогда один из оплотов восточного серпа Кокая, а ныне — остров сумасшедшего, блуждающий в Большом Фоке.

* * *

Прошло около получаса, а Клаус все никак не мог прийти в себя.

— Это вторжение! Падет серп, и небесные капитаны в одиночку не смогут сдержать напора котаров. Тогда то уж мы точно пойдем в вооруженные силы…

Вадим стоял у стола и перебирал небольшую связку ключей. Наконец, он нашел нужный, наклонился к нижнему ящику стола и вставил ключ в замочную скважину. Вскоре в руках Вадима показался тот самый конверт, что принес неизвестный голубь. Сейчас почтовая птица умирала от загадочной болезни — вертячки, — этимология которой была до сих пор не выяснена. За спиной оставался мумонкан, где с пистолем в руке бродил сошедший с ума (так, по крайней мере, легче было думать) полковник Афраншир, который, возможно, перестрелял всех своих подчиненных. Капитан «Перышка» вспомнил черных рыбин у стен крепости. Лишь сейчас он понял, что то были мешки с телами погибших гвардейцев, которые выбрасывали в море.

— Ты думаешь, все дело в том послании? — осторожно предположил Клаус.

— Вокруг происходят необъяснимые вещи, — прошептал Вадим, — и все началось с этого конверта. Что же в нем за белиберда?

— Нам сможет дать ответ адресат, — заметил механик. — Попросим, чтобы он нам все объяснил. А уж потом решим, стоит обращаться в полицию или нет.

— Твой беспочвенный оптимизм меня удручает, — хмыкнул капитан, — но чаще просто поднимает настроение.

— Но ведь кто знает, когда вернется этот старикан?! — пожал печами Клаус. — Если все это взаимосвязано… Страшно предположить, что же нас ждет дальше.

«Черная радуга». Это название, написанное на первой странице, долго крутилось в голове Вадима. Что бы оно могло значить? Странный алогизм. Походило на занятную головоломку, игру скучающего филолога. Но, судя по характеру текста, здесь приложил руку химик. В любом случае Вадим никогда прежде такого не встречал.

Можно было попробовать прибегнуть к своему нюху. Капитан внимательно посмотрел на конверт и поднес к носу. Распечатать его они решили после того, как Ансет забила тревогу — «Опасное письмо! Ужасные люди!» Несколько раз Вадим глубоко вдохнул. Пахло краской. И чернилами. Бумага была недорогой, привезенной из Пустоши. Волокнистые листы впитали в себя смолистые ароматы Хоромных лесов на севере Братских княжеств, толчею разношерстных запахов железнодорожной станции Горинска, смрад распределительного пункта Шварцбрака и затхлость трюмов имперского торгового корабля «Таканами». Следуя из редких лесов Пустоши, бумага собрала целую гамму ароматов, которые Вадим сейчас с упоением открывал для себя, словно читал книгу между строк.