Черная маска. Избранные рассказы о Раффлсе - [27]

В другой день одна идея о том, что у нас может появиться третий сообщник, наполнила бы меня обидой, но Раффлс правильно угадал нужный момент и его аргументы, сопровождаемые обилием алкоголя, были крайне убедительными. Вспоминая об этом сейчас, я признаю, что его доводы были тщательно продуманы. Суть их сводилась к тому, что до сих пор у нас было мало возможностей, как сказал бы Раффлс, «сделать вторую подачу». И даже я не мог ничего возразить на это. Мы, конечно, набрали несколько «очков», но наши «лучшие броски» оказались «отбиты», и мы «играли в чертовски медленную игру». И вот поэтому нам нужен был новый партнёр… и на это у Раффлса уже не было заготовлено метафоры о крикете.

Но и этого было достаточно. Он меня уже убедил. По правде говоря, я уже устал от своей лже-должности в качестве наёмного работника и временами думал, что другой самозванец – доктор – меня подозревает. Новый, безупречный старт был интересной идеей для меня, хотя в нашем случае трое могут быть комбинацией намного взрывоопаснее, чем ни одного. Но я не понимал, как мы могли бы надеяться, принимая во внимания наше положение, решить проблему, которая не давала спать всему Скотланд-Ярду.

– Предположим, что я уже её решил, – заметил Раффлс, ломая скорлупу грецкого ореха рукой.

– И как бы ты это смог сделать? – спросил я, не веря ни на секунду, что он серьёзен.

– Я читаю Морнинг Пост уже довольно продолжительное время.

– И?

– Ты стал покупать мне другие, менее известные издания, ориентированные на членов светского общества.

– И как мне понять к чему ты ведёшь?

Раффлс снисходительно улыбнулся, открывая ещё один орех.

– Всё потому, что у тебя нет ни наблюдательности, ни воображения… и ты ещё пытаешься писать! Ты даже не подумал, что теперь у меня есть довольно полный список людей, которые участвовали в тех мероприятиях, под прикрытием которых и были провёрнуты эти делишки.

Я ответил, что не имею представления, как это может помочь ему определить преступника. Это был единственный ответ на его добродушное, но самодовольное презрение. К тому же я сказал правду.

– Просто подумай, – предложил Раффлс терпеливо.

– Когда воры проникают в дома и крадут, – рассуждал я, – они чаще всего нацелены на верхние этажи, поэтому совершенно не важно, кто был в то время внизу.

– Это так, – подтвердил Раффлс – в случаях, когда они «проникают».

– Но ведь это то, что произошло во всех случаях. Везде находили следы взлома на верхних этажах, прямо над комнатами, где хранились ценные вещи. Вор уходил с драгоценностями до того, как его обнаружат. Этот трюк настолько стар, что ты даже не снизошёл до того, чтобы им воспользоваться.

– Не настолько стар, как ты думаешь, – ответил Раффлс, выбирая себе и мне сигары. – Коньяк или бенедиктин, Банни?

– Бренди, – хрипло сказал я.

– К тому же, – продолжил он, – не во всех комнатах были следы взлома. В особняке Дорчестеров дверь была заперта, а ключ утерян, так что вошли другим путём.

– Но ведь в тот раз вор оставил верёвочную лестницу! – триумфально воскликнул я. Но Раффлс лишь покачал головой.

– Я не верю, что он использовал её по назначению, Банни, это лишь ширма.

– Тогда во что, чёрт возьми, ты веришь?

– Что каждая из этих краж была выполнена одним из гостей. Я скажу тебе больше: вряд ли я ошибаюсь, что знаю личность этого умельца.

Я начал верить, что он действительно нашёл преступника, в глазах у Раффлса была такая сверхъестественная сила, которая заражала меня. Я поднял свой бокал, салютуя ему, и до сих пор помню, с какой тревогой Раффлс посмотрел на меня после того, как я опустошил его.

– Один лишь человек подходит по всем параметрам, – продолжал он, – он появляется во всех этих списках, и его не заподозришь в первую очередь. Лорд Эрнест Белвилл присутствовал на всех этих приёмах. Слышал о нём что-нибудь, Банни?

– Тот, что пропагандирует Рациональное Питьё?

– Да.

– Тогда мне о нём больше ничего не интересно.

– Возможно, – ответил Раффлс, – и что может быть более многообещающе? Человек, чьи честные взгляды на умеренность поддерживает большинство (исключая тебя, Банни), не станет докучать ими миру, не имея скрытых мотивов. Очень интересно. Какие у него цели? Хочет ли он заработать себе славу? Нет, он уже свой в их кругу. Но вот богат ли он? Отнюдь, для своего положения в обществе он беден как церковная мышь и, по-видимому, у него нет ни малейшего желания быть кем-то ещё. Определённо, что он не получит и пенни за свои пылкие речи о вреде алкоголя. И вдруг ему в голову приходит старая как мир идея – альтернативная профессия! Его Рациональное Питьё – как мой крикет! Но не стоит делать поспешные выводы. Я должен сперва узнать о нём больше, чем можно прочесть в газетах. Нашему аристократу сорок лет и он не женат. Чем он занимался все эти годы? Как можно мне было узнать об этом?

– И как же? – спросил я, отказываясь испортить своё пищеварение очередной головоломкой, чего Раффлс, очевидно, добивался.

– Провести с ним интервью! – ответил Раффлс, расплывшись в улыбке при виде моего удивления.

– Ты… провёл с ним интервью? – повторил я изумлённо. – Когда и где?

– Помнишь, в прошлый четверг я сказал, что устал, и мы рано вернулись домой. Какой был прок говорить тебе о том, что я задумал, Банни? Всё могло кончиться неудачей, да и сейчас ещё может. Но лорд Эрнест Белвилл выступал на собрании в Эксетер Холл, где я дождался, пока всё закончится, последовал за ним до Кинг Джонс Мэншенс и провёл интервью с ним в его собственных комнатах.