Черная беда - [5]

Со свойственной людям его национальности экспрессией господин Юкумян всплеснул руками:

— Я бедный человек. Со мной нехорошо обошлись. Несправедливо. Но тебе, Али, я верю. Ты — честный человек, и ты мне многим обязан.

Верни мне мои восемьдесят рупий, и я возьму тебя с собой в Малинди к своему брату. А когда беспорядки на острове прекратятся, мы сможем вернуться сюда или поехать куда-нибудь еще — как сам пожелаешь. Ты же не хочешь, чтобы арабы перерезали тебе глотку. Я о тебе позабочусь.

— Спасибо вам за ваше предложение, господин Юкумян. Я сделаю все, что в моих силах. Больше пока ничего обещать не могу.

— Я знаю тебя, Али. И доверяю тебе как собственному отцу. Только смотри, про лодку никому ни слова, хорошо?

— Конечно, господин Юкумян. Можете не беспокоиться. Я к вам еще загляну попозже вечером.

— Вот и отлично. Спасибо тебе. Au revoir[6] и помни: о лодке — никому ни слова.

Стоило Али покинуть кафе «Амурат», как жена Юкумяна выглянула из-за занавески, за которой стояла все это время.

— Что ты выдумал? Мы не сможем взять с собой в Малинди этого индийца.

— Мне нужны мои восемьдесят рупий. И вообще, дорогая, не вмешивайся не в свое дело.

— Но ведь в лодке есть место только для нас двоих. Она и так уже перегружена. Сам знаешь.

— Да. Знаю.

— Крикор, ты что, с ума сошел? Ты хочешь, чтобы мы все утонули?

— Не волнуйся, цветок души моей. Я все улажу. Никуда Али с нами не поедет, можешь не беспокоиться. Просто я хочу получить назад свои восемьдесят рупий. Ты все уложила? Учти, мы уезжаем, как только Али принесет деньги.

— Крикор, а ты… ты меня не бросишь? Не уедешь без меня?

— Надо было бы — уехал бы. Иди укладывай вещи, женщина. Не плачь. Иди укладывай вещи. Ты поедешь в Малинди. Даю слово. Собирай вещи. Я честный человек. Честный и мирный. Сама знаешь. Но во время войны надо думать о себе и о своей семье. Да, о своей семье, слышишь? Али принесет нам деньги. Но мы его с собой в Малинди не возьмем. Поняла? А если он устроит скандал, я ударю его по голове палкой. Ну, что рот разинула? Иди собирайся.

Солнце уже село. По дороге в форт Али обратил внимание на то, как возбуждены на улицах люди. Одни бежали в сторону набережной, другие стояли перед своими домами и о чем-то взволнованно переговаривались. «Сеид», «победа», «армия» — доносилось до него. На берегу собралась большая толпа; стоя спиной к воде, люди смотрели на вздымавшиеся над городом горы. Али подошел и тоже стал всматриваться в темноту: отроги гор были усыпаны многочисленными огоньками, издали похожими на мерцающие точки. Али выбрался из толпы и зашагал в сторону старого форта. Во дворе стоял командующий охраной майор Джоав и изучал горы в полевой бинокль.

— Вы видели в горах огни, секретарь?

— Да, видел.

— Мне кажется, там стоит армия.

— Победоносная армия, майор.

— Слава Богу. Наконец мы видим собственными глазами то, чего столько времени ждали.

— Да, слава Богу. Господа следует славить и в радости и в горе, благочестиво отозвался Али — он принял христианство, когда пошел служить к Сету секретарем. — А теперь послушайте, что приказал вам император, майор. Вы должны взять с собой взвод охранников и пойти в бар «Амурат». Найдете там армянина Юкумяна, маленького толстого человечка в черной ермолке. Знаете такого? Тем лучше. Арестуете его и отведете за город — куда, не важно, лишь бы поблизости не было людей. Отведете его за город и повесите. Таков приказ императора. О выполнении приказа сообщите лично мне. Докладывать непосредственно его величеству необходимости нет. Вы все поняли?

— Я все понял, секретарь.

Наверху Сет рассматривал в рекламном каталоге радиоприемники последней марки.

— Знаешь, Али, больше всего мне нравится корпус из мореного дуба. Напомни мне завтра заказать эту модель. Новостей по-прежнему никаких?

Али молча сложил на столе бумаги и вставил пишущую машинку в футляр.

— Нет новостей?

— Есть, кое-какие новости есть, ваше величество. Судя по всему, в горах стоит армия. Горы усыпаны огнями. Если ваше величество соблаговолите выйти на улицу, вы сами все увидите. Завтра армия будет в городе, в этом сомневаться не приходится.

Сет от радости подскочил на стуле и бросился к окну:

— Это же великолепно! Ты принес мне замечательную весть, Али! Завтра же сделаю тебя виконтом. Наконец-то армия возвращается. Уже полтора месяца мы ждем не дождемся этого, верно, виконт?

— Я очень признателен вашему величеству, но ведь я не сказал, какая армия стоит в горах. Узнать это невозможно. Если это, как вы предполагаете, армия генерала Коннолли, то странно, что он не прислал к вам гонца с известием о победе.

— Да, он дал бы мне знать.

— Ваше величество, вы разгромлены и преданы. В Матоди об этом знают все, кроме вас.

Впервые с начала войны Али почувствовал, что император теряет самообладание.

— Если я разгромлен, — сказал Сет, — эти варвары знают, где меня найти.

— Ваше величество, еще не поздно бежать. Буквально час назад я совершенно случайно узнал, что у одного человека в гавани припрятана моторная лодка. Этот человек сам собирался уплыть на материк, но за хорошую цену он готов свою лодку продать. Ведь маленькому человеку спастись всегда проще, чем великому императору. За две тысячи рупий он уступит вам лодку. Он сам намекал на это. Даже цену назвал. Для спасения жизни императора это не так уж и много. Дайте мне две тысячи, ваше величество, и к полуночи лодка будет в вашем распоряжении. А утром войска Сеида войдут в город, но вы уже будете недосягаемы.