Через край - [7]

Шрифт
Интервал

— А что вы хотели сказать?

— Ничего.

Он сощурил глаза.

— Ничего?

— Теперь уж ничего.

Взгляд его стал вдруг настороженным, на миг в нем вспыхнул блеск, характерный для притаившегося зверя, но он сразу опустил глаза к своим кедам.

— Ладно, — сказал он, — тогда пойду. Ребята, наверное, больше не захотят играть на той площадке.

Присев на край стола, я ему на это:

— Возможно. Меня не очень волнует, чего хотят и чего не хотят твои дружки. Но если бы ты все же был разумным парнем…

— То что?

— То держал бы язык за зубами.

Он стоял с опущенной головой, разглядывая свои кеды.

— Вы хотите, чтобы я тоже врал?

— Я ничего не хочу. Это ты должен хотеть.

С минуту царила тишина. Вдруг он поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза.

— Сколько дадите?

Мне стало муторно, я не выношу хамства. Снова все внутри завопило: исхлестать, набить наглую морду.

— Кажется, ты меня не совсем правильно понял, — сказал я мягко. — Ты, вероятно, немного разочарован. Если так, я бы хотел доставить тебе небольшое удовольствие. Марки собираешь?

— Нет.

— Жаль. У меня много писем с заграничными марками. Ну, шоколад наверняка любишь?

— Нет.

— Не любишь? Странно, мальчишки в твоем возрасте обычно обожают шоколад.

— Я нет.

— А что ты любишь?

— Какое вам до этого дело?

Мне стало еще муторней.

— Да, действительно, по правде говоря, это не моя забота…

— Так к чему же разговоры?

— Ну, чтобы доставить тебе маленькое удовольствие…

Он прервал меня на полуслове:

— Пять сотен дадите?

Меня как громом сразило. Ох, бить, бить, драть, лупить изо всех сил и более того.

— Сколько?

— Пять.

— Боже милостивый, на что мальчишке в твоем возрасте такие деньги? Подумай сам.

— Дадите?

— Ни в коем случае, — сказал я.

Если бы он уперся и ушел, я, наверное, остался бы при своем и не уступил. Но он стоял прямо напротив меня, и по выражению его подлой физиономии я понял, что должен сдаться. Молча повернувшись, я подошел к шкафу, отворил его, достал из пиджака бумажник, вынул пять сотен — все что там было, — спрятал бумажник и с деньгами вернулся к прохвосту.

— Получай.

Он взял, пересчитал и небрежно сунул в задний карман джинсов.

— Смотри не потеряй, — сказал я машинально. И через минуту:

— Расскажешь?

— Вас что-то не устраивает?

— Ступай.

— Через окно можно?

— Все равно, — сказал я, — можешь через окно. Повернулся, поправил портфель под мышкой, ловко вскочил на подоконник, через секунду его мальчишеская фигурка промелькнула на фоне пустого двора, затем он бесшумно спрыгнул, и никогда больше я его не видел. Ни он, ни его дружки не показывались на нашем дворе — вероятно, облюбовали себе новую площадку. Я затворил окно. Тишина.

1958


Еще от автора Ежи Анджеевский
Пепел и алмаз

 На страницах романа Ежи Анджеевского беспрерывно грохочет радио. В начале звучит сообщение от четвертого мая, о том, что в штабе маршала Монтгомери подписан акт о капитуляции, "согласно которому …немецкие воинские соединения в северо-западной Германии, Голландии, Дании… включая военные корабли, находящиеся в этом районе, прекращают огонь и безоговорочно капитулируют". Следующее сообщение от восьмого мая - о безоговорочной капитуляции Германии.Действие романа происходит между этими двумя сообщениями.


Мрак покрывает землю

Ежи Анджеевский (1909–1983) — один из наиболее значительных прозаиков современной Польши. Главная тема его произведений — поиск истинных духовных ценностей в жизни человека. Проза его вызывает споры, побуждает к дискуссиям, но она всегда отмечена глубиной и неоднозначностью философских посылок, новизной художественных решений.


Поездка

Ежи Анджеевский (1909—1983) — один из наиболее значительных прозаиков современной Польши. Главная тема его произведений — поиск истинных духовных ценностей в жизни человека. Проза его вызывает споры, побуждает к дискуссиям, но она всегда отмечена глубиной и неоднозначностью философских посылок, новизной художественных решений.


Врата рая

Ежи Анджеевский (1909–1983) — один из наиболее значительных прозаиков современной Польши. Главная тема его произведений — поиск истинных духовных ценностей в жизни человека. Проза его вызывает споры, побуждает к дискуссиям, но она всегда отмечена глубиной и неоднозначностью философских посылок, новизной художественных решений.


Нарцисс

Ежи Анджеевский (1909—1983) — один из наиболее значительных прозаиков современной Польши. Главная тема его произведений — поиск истинных духовных ценностей в жизни человека. Проза его вызывает споры, побуждает к дискуссиям, но она всегда отмечена глубиной и неоднозначностью философских посылок, новизной художественных решений. .


Опечатанный вагон. Рассказы и стихи о Катастрофе

В книге «Опечатанный вагон» собраны в единое целое произведения авторов, принадлежащих разным эпохам, живущим или жившим в разных странах и пишущим на разных языках — русском, идише, иврите, английском, польском, французском и немецком. Эта книга позволит нам и будущим поколениям читателей познакомиться с обстановкой и событиями времен Катастрофы, понять настроения и ощущения людей, которых она коснулась, и вместе с пережившими ее евреями и их детьми и внуками взглянуть на Катастрофу в перспективе прошедших лет.


Рекомендуем почитать
Ателье

Этот несерьезный текст «из жизни», хоть и написан о самом женском — о тряпках (а на деле — о людях), посвящается трем мужчинам. Андрей. Игорь. Юрий. Спасибо, что верите в меня, любите и читаете. Я вас тоже. Полный текст.


23 рассказа. О логике, страхе и фантазии

«23 рассказа» — это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные — но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера — ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!


Не говори, что у нас ничего нет

Рассказ о людях, живших в Китае во времена культурной революции, и об их детях, среди которых оказались и студенты, вышедшие в 1989 году с протестами на площадь Тяньаньмэнь. В центре повествования две молодые женщины Мари Цзян и Ай Мин. Мари уже много лет живет в Ванкувере и пытается воссоздать историю семьи. Вместе с ней читатель узнает, что выпало на долю ее отца, талантливого пианиста Цзян Кая, отца Ай Мин Воробушка и юной скрипачки Чжу Ли, и как их судьбы отразились на жизни следующего поколения.


Петух

Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.


Земля

Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.


Жить будем потом

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.