Чемпион Дурмстранга — Геллерт Гриндевальд! - [2]

— Гарри Поттер! — вновь вызвал он, отворачиваясь, пока ступор, напавший на Крауча, теперь уставившегося на листки, не передался ему. — Пройдите в Малый зал!

Гарри поднялся из-за стола Гриффиндора, бледный, как мел, и, пошатываясь, побрёл к возвышению, на котором стоял стол преподавателей. Его взгляд вгонял в уныние ещё быстрее краучевского.

— Пир окончен! — объявил Альбус и последовал за Гарри в Малый зал под шум отодвигаемых скамеек и взволнованных переговоров.

Стоило ему войти к чемпионам, потрясённо смотревшим друг на друга, следом ввалилась бушующая толпа.

— Как это понимать?! — кричал Игорь, потрясая в воздухе кулаком. — Я требую объяснений, Дамблдор!

— Что сие означает?! — возмутилась Олимпия, возвышаясь на всеми собравшимися. — По какому пг’аву ‘Огваг’тс выставить двух чемпионов?

— Вины Дамблдора тут нет, директора, — проговорил Северус, недобро блестя глазами в сторону Гарри. — Это всё проделки Поттера…

— Да плевать на Поттера! — рявкнул Аластор, и все вздрогнули. — Тут Кубок говорит, что в Турнире должен участвовать Геллерт Гриндевальд!

Напоминание об этом собравшихся немного отрезвило. Хотя нет, скорее погрузило в тупое молчание…

— Барти? — Альбус обратился, как к последней инстанции, к представителю Правил на чемпионате.

— Мы должны строго следовать правилам, — как и ожидалось (и чего не хотелось слышать), заявил Крауч. — А в них написано чёрным по белому: тот, чьё имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в Турнире.

— Да, но мистер Крауч, — сказал Игорь, — неужели нет исключений из правил? Всё-таки наш случай неординарен, — он обвёл взглядом присутствующих. — Мы ведь не можем позволить Геллерту Гриндевальду состязаться.

Барти хлопнул глазами. Затем ещё раз, после чего занудил снова:

— Согласно правилам Турнира Трёх Волшебников, решение Кубка огня…

— Спасибо, Барти! — повысив голос, перебил его Альбус. — Ничего нового, похоже, ты нам не скажешь, — он почесал бороду и веско спросил в пустоту: — Ну и как тогда?

— Как что? — осторожно уточнила Минерва, которую задумчивый тон директора явно насторожил.

— Как скажем Международной конфедерации магов, что один из самых опасных преступников столетия нужен нам для участия в школьном соревновании?

— Альбус, — прорычал Аластор. — Ты — президент этой долбанной Конфедерации. Уж скажешь как-нибудь.

— Злоупотребление служебным положением, значит?.. — Альбус вздохнул. Вот интересно, что может сделать ситуацию ещё более запутанной?

— Прошу прощения… А как имя Гриндевальда вообще попало в Кубок огня?

«Да, именно это», — подумал Альбус и слабо улыбнулся ученику:

— Отличный вопрос, мистер Диггори.

— Организация ни к чёрту, — проворчал Игорь, но как-то испуганно. — Кто мог кинуть эту бумажку?!

— Между прочим, кто-нибудь из ваших студентов, профессор Каркаров! — почуяв, что может случиться нападка на Альбуса, заявила Минерва.

— С чего бы им?!

— В этом нет смысла, — проговорил Северус задумчиво. — Гриндевальд — взрослый маг, окончивший школу почти сто лет назад. Как, даже при условии попадания бумажки с его именем, Кубок мог выбрать его? Какие же по силам чары нужно было наложить на артефакт?..

Альбус вдруг кое-что вспомнил. И тихонечко так застонал.

— Альбус? — забеспокоилась Минерва. — Всё в порядке?

Игорь и Олимпия посмотрели на него так, словно надеялись на сердечный приступ.

— Нет, — проговорил Альбус, отвечая скорее им, чем своему заму. — Дело в том, что Геллерт в своё время не закончил Дурмстранг — он был отчислен с последнего года. И, возможно, Кубок огня расценил отсутствие зачтённых выпускных экзаменов как то, что он ещё студент…

— Мерлиновы кальсоны! — вставил очень веское замечание Людо Бэгмен.

Все всё поняли без дальнейших слов. Всю невероятность и неотвратимость происходящего.

Игорь вдруг зашёлся истерическим смехом.

— Прекрасно, просто превосходно! — едва смог выдавить он. — Гриндевальд представляет Дурмстранг — отлично! Победа у нас в кармане!

Наградив его испепеляющим взглядом, Альбус повернулся к чемпионам. Те слушали старших магов очень внимательно и теперь выглядели так, словно через минуту их поведут на гильотину.

— Ну, — проговорил Альбус с виноватыми нотками в голосе, — вы слышали мистера Крауча: отказаться никто из вас не может.

— Решение Кубка огня — обязательный магический контракт, — автоматически вставил Барти. Кажется, его заклинило.

Альбус беспомощно развёл руками.

— Могу сказать вам только одно, — подойдя ближе, он опустил руки на плечи Гарри и Седрику, посмотрел вначале на них, потом на стоявшую между юношами Флёр, и продолжил менторским тоном: — Будьте мужественны. Вам предстоят нелёгкие испытания, однако сила духа и воля к победе помогут вам преодолеть их.

А потом он, оставив чемпионов учителям, ушёл в свой кабинет сочинять речь, с которой должен был обратиться к Конфедерации магов.

«Ну что, всё прошло не так уж плохо, — мысленно подбодрил себя Дамблдор, когда пару дней спустя вышел из зала после окончания заседания. — Даже снять с должности не пригрозили».

Сказать, что делегаты были в шоке — ничего не сказать. Повторить прошение его попросили трижды, прежде чем каждый в зале убедился в том, что его не разыгрывают. Однако Альбус был мастером их игры — за годы поднаторел, — а потому лучше всех изобразил шок от случившегося и активно напирал на то, что решение Кубка — неотменяемый контракт. Во внесении этого в головы делегатов помог Барти; его Альбус привлёк в качестве основного свидетеля, и Крауч, которого, как говорят маглы, ещё не перезагрузили, полчаса разными словами повторял одну мысль: иначе никак. Барти был убедителен, так что в итоге большинством голосов было утверждено участие Геллерта в чемпионате.