Чемодан для Спенсера - [36]

Сердце Спенсера колотилось так тяжело, что он побоялся рассыпаться на части, если его сожмет кресло.

— Понимаете, мистер Бишоп... — Он услышал нервную дрожь в своем голосе и изо всех сил старался справиться с нею. — Не знаю, что там написали в газете и зачем посольский чиновник привез меня в эту комнату. Я ведь попросил их о помощи... — Ои стоял, дрожа, посреди номера. Затем ему все же пришлось сесть. Он чувствовал, что упадет, если останется на ногах. — Я не сбежал с этой девушкой. И уж никак ее не убивал. — Он стиснул пальцы, чтобы не видно было дрожи.

— Жорж, не будете ли вы добры позвонить в Бюро обслуживания и заказать нам бутылочку и немного льда? Кажется, нам всем следует немножко выпить. И несколько сэндвичей.

— Я запаниковал. Я убежал. Наверное, не следовало так делать. Но я не понимал, что делаю. Полдня у меня не работала голова. Но я клянусь вам, что не трогал эту девушку. Представляю, как она должна выглядеть. Но это все из–за того, что я пытался откачать ее.

— И вы сделали все, что могли, мистер Спенсер. Все, что могли. — голос и поведение Бишопа были дружелюбными почти до вкрадчивости.

— Это все проклятые таблетки. Боже!

— Мы поняли это, когда промыли ей желудок.

— Зачем только я убежал... — Спенсер всхлипнул.

Бишоп положил утешающую руку на плечо Спенсера.

— Ну, надеюсь, опыт будет ей на пользу...

Значение слов Бишопа медленно доходило до сознания Спенсера. Он поднял потрясенный взгляд.

— Да, мистер Спенсер. Я говорю вам, что мисс Финлеттер жива, хотя и не совсем здорова. Ее обнаружил ночной портье. Они сочли разумным проверить номер, после того как увидели вас бегущим через вестибюль. Они тоже решили, что девушка мертва. Но, к счастью, полицейская спецгруппа прекрасно справляется с такими случаями. Пульс почти исчез, дыхание тоже. Но еще можно было поработать.

Спенсер обмяк в своем кресле, полностью обессиленный и бесконечно благодарный.

— Ей очень повезло, этой девочке. Как и нам всем, в некотором смысле.

— А можно мне повидать ее? — спросил Спенсер. Голос его звучал тихо и слабо, как будто издали.

— Боюсь, что некоторое время ей придется побыть в изоляции. Но я заверяю вас, что за ней будет хороший уход.

— Это просто для того... ну, когда я пытался привести ее в чувство... Я ведь ударил ее. И она тогда посмотрела на меня, будто... то есть я хотел, чтобы она знала, что я не думал повредить ей. Это просто... — Спенсер снова задрожал и умолк.

Бишоп повернулся к Ла Розу, попросил его позвонить в Бюро и поторопить их с заказом.

Глава двадцать восьмая

Бишоп уселся на подлокотник кресла напротив Спенсера и смотрел, как тот приканчивает второй стакан бренди. На его щеки вернулся румянец, руки перестали дрожать. Бишоп распечатал пачку сигарет. Предложил Спенсеру, но тот отказался; тогда он зажег одну себе и прошел к столу взять пепельницу. Усевшись опять на ручку кресла, он пристроил пепельницу на колене.

— Знаете, мистер Спенсер, — небрежно заметил он, — кое–что смутило меня в этом номере, когда мы только вошли. И все еще смущает. Вы можете отнести это за счет пристрастия к деталям. Но мы заметили, что ничего из ваших вещей не распаковано. Это так?

— Я и не распаковывался. А она заснула прямо одетая, как только мы заняли номер. По крайней мере, частично одетая. Утром я открыл чемодан, чтобы достать бритву, но разобрать его у меня времени не было.

— А девушка тоже не распаковывалась?

— Ну... я не знаю... ее вещи были в другой комнате...

— Мы внесли ее вещи сюда утром, — объяснил Бишоп.

— Вообще–то я не помню, чтобы она успела разобрать их. Она вошла сюда через секунду после ухода коридорного. А к чему этот разговор?

— Видите ли, мистер Спенсер, мы проверили сегодня утром ее вещи. Ваши тоже, само собой. Совершенно обычная процедура. И нашли в одном из ее чемоданов другой — точнее, кейс. Но весьма необычный кейс. Сделанный из особых материалов. — Бишоп задумчиво покачал ногами. Он по-прежнему сидел на ручке кресла, и ноги не доставали до полу. — И мы знаем, что в этот кейс упакованы ампулы с плутонием.

— Плутонием? — Спенсер не мог припомнить, что это значит.

— Это то, из чего делают атомные бомбы, мистер Спенсер. Он был украден при транспортировке его КАЭ в аэропорту Кеннеди.

— Вы думаете, что ОНА его украла? — недоверчиво спросил Спенсер.

Бишоп покачал головой.

— Мы не знаем, кто его украл и зачем. И хотим это выяснить. Мы ведь живем в состоянии очень хрупкого равновесия. Запад — Восток — все почти поровну. Организм функционирует. Начни мы выпускать из рук ядерное сырье или отдавать его не в те руки, произойдет то же самое, что с таблетками вашей девочки. Все рухнет. Мы разрушим организацию.

Плутоний украли вчера утром. Нам необходимо знать, кто в этом мире, в какой стране, имеет аппетит к такого рода штучкам.

— Русские? — наивно предположил Спенсер.

— У русских довольно своего. Им не надо воровать его у нас, так же, как нам у них.

— Тогда кто же?

— Мы здесь затем, чтобы узнать это.

— А вы не думаете, — горько сказал Спенсер, — что газетам следовало бы писать побольше об этом ограблении, вместо высосанной из пальца истории обо мне и девочке?